Галина Ульянова - Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века

Трудно понять, занималась ли Половцова лично руководством предприятиями. Скорее всего, она представляла один из классических типов владелицы — богатой аристократки, действовавшей через наемных управляющих при содействии мужа и сыновей, но лично не контактировавшей по делам заводов с лицами, непосредственно занятыми на производстве.

Тем не менее по статусу она относилась к женщинам-предпринимательницам, хотя и к той малочисленной группе, которая была отдалена от своих активов и не сильно вмешивалась в менеджмент. К Половцовой идеально подходит известная формула «богатые богатеют»: у нее было достаточно средств, чтобы инвестировать в огромный горный округ на Урале, в другие предприятия в разных губерниях, в недвижимость в Петербурге.

В накоплении ею богатства сработало все — легенда о принадлежности к внебрачным детям одного из великих князей, капиталы, полученные в качестве приданого, и капиталы, полученные в наследство от удочерившего ее барона Штиглица, влиятельный муж-чиновник и его желание заниматься управлением имущества жены.

Одной из известных предпринимательниц в последней четверти XIX века была представительница царской семьи — Ее Императорское Высочество принцесса Евгения (1845–1925), принцесса Романовская, урожденная герцогиня Лейхтенбергская, в замужестве принцесса Ольденбургская. О жизни принцессы, которая была видной российской просветительницей и благотворительницей, написано немало. Гораздо меньше известно о ее предпринимательской деятельности, о которой и пойдет речь.

В 1878 году, когда Евгении было тридцать три года, она стала владелицей имения Рамонь в Воронежской губернии. Имение стоило 500 тысяч рублей и включало свеклосахарный и винокуренный заводы. Евгения владела поместьем почти тридцать лет. Это было довольно большое имение площадью 4 тысячи десятин (около 44 квадратных километров), позже увеличенное докупкой новых участков.

Принцесса Евгения принадлежала к сливкам российской аристократии. По материнской линии она была внучкой императора Николая I. Ее мать, великая княжна Мария Николаевна, вышла замуж за герцога Максимилиана Лейхтенбергского — внука короля Баварии. Отец Евгении в возрасте двадцати лет приехал из Мюнхена в Россию. После того как Максимилиан породнился с царской семьей, он был пожалован чином генерала, позднее стал главноуправляющим Корпуса горных инженеров и президентом Академии художеств.

Его дочь, Ее Императорское Высочество Евгения Максимилиановна, в 1868 году вышла замуж за принца Александра Петровича Ольденбургского (1844–1932), который был потомком не только Вюртембергской династии, но и Павла I (по линии дочери императора Екатерины Павловны). В браке Евгения Максимилиановна родила сына Петра.

Среди историков до сих пор нет ясности в вопросе, каким образом Рамонь оказалась в собственности принцессы Евгении. В краеведческой литературе чаще всего упоминается версия, что Рамонь была подарена Александром II, но пока подтверждающих документов не обнаружено. Не стоит сбрасывать со счетов вариант самостоятельной покупки. Принцесса Евгения была богата и могла сама купить Рамонь. В документах, обнаруженных в архиве петербургскими исследователями Э. А. Анненковой и Ю. П. Голиковым, содержится информация, что при вступлении в брак Евгения получила в качестве свадебного подарка от дяди, императора Александра II, 100 тысяч рублей серебром, но по условиям пользования могла тратить лишь проценты с этого капитала. У Евгении имелся и личный капитал, который составлял (без стоимости ювелирных украшений и мебели) внушительную сумму — 726 214 рублей серебром.

До того как Рамонь перешла в руки принцессы Евгении, это было вполне преуспевающее хозяйство: в 1850‐е годы в Рамони находились свеклосахарный завод и завод стеариновых свечей, на которых работали 540 государственных и помещичьих крестьян. Сахарный завод с плантациями свеклы был устроен прежними хозяевами (видимо, Тулиновыми) в 1840 году. Когда его владелицей стала Евгения Максимилиановна, предприятие стало быстро развиваться благодаря механизации производственных процессов — число паровых двигателей росло от десятилетия к десятилетию. Соответственно возрастал и объем производимой продукции.

В 1879 году стоимость годовой продукции Рамонского свеклосахарного завода, на котором работали 319 человек, составила 72 тысячи рублей, хотя производство при таком количестве рабочих было незначительным — 295 тонн сахара. После реконструкции предприятие стало приносить хороший доход. В середине 1880‐х годов число рабочих уменьшилось до 280 человек, а производство возросло в четыре раза — 1230 тонн сахара и 490 тонн патоки в год. В «Сведениях о фабриках и заводах в Воронежской губернии за 1885 год» дана выработка товара на 288 тысяч рублей и указано, что сбыт готовой продукции производился в Москву и Воронеж.

В 1894 году в Рамони было выработано сахарного песку на 260 тысяч рублей при 260 рабочих. Производство было максимально механизировано — имелось 11 паровых машин общей мощностью 125 лошадиных сил и другое оборудование. Сырье было на 75 % с собственных плантаций сахарной свеклы, хорошо произраставшей на воронежских черноземах, еще 25 % поставляли другие воронежские помещики. В 1899 году производство сахарного песка увеличилось до 1950 тонн в год.

При Евгении в 1880‐е годы при сахарном заводе было устроено «конфектное» отделение. С 1900 года оно начало действовать как самостоятельная Рамонская фабрика конфет и шоколада, где производились карамель, монпансье, шоколад, кофе, какао, мармелад, пастила, пряники, засахаренные ягоды и фрукты. Рамонские шоколад и карамель были отмечены на ряде международных выставок: например, в 1904 году они были удостоены гран-при (высшей награды) в Париже и Брюсселе по разряду кондитерских изделий.

Принцесса Евгения проводила в имении несколько месяцев в году, обычно летом и в начале осени, лично контролировала все дела сельского хозяйства и промышленности. В ее отсутствие делами заведовал наемный управляющий — за тридцать лет их сменилось несколько.

В имении постоянно развивалась инфраструктура. Была устроена ковровая мастерская — ковры выпускались «гладкие и стриженые» и в 1896 году были представлены на Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде. Был устроен и небольшой винокуренный завод. В начале ХХ века здесь появились собственная электростанция и водопровод, создана метеорологическая станция. Фактически хозяйство имения не уступало богатым усадьбам Англии и Германии.