Галина Ульянова - Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века

От матери — вышеупомянутой Степаниды Толстой — унаследовала крупную суконную фабрику графиня Аграфена Федоровна Закревская (1799–1879). Она была единственной дочерью графа Федора Андреевича Толстого (сенатора, двоюродного деда Л. Н. Толстого), а замуж вышла за генерал-адъютанта Арсения Андреевича Закревского (1786–1865). Муж ее в 1828–1831 годах был министром внутренних дел Российской империи, а в 1848–1859 годах — московским военным генерал-губернатором, жестким и своенравным, наводившим страх на московское население.

Фабрика Закревской находилась в шести принадлежавших ей селениях Ардатовского уезда Нижегородской губернии: селах Елизарьеве, Круглове, Дивневе, Синеве, сельце Князь-Иванове и деревне Яковлевке, а рабочих числилось в 1848 году 1519 человек крепостных — в два раза больше, чем было у ее матери тридцатью пятью годами ранее.

Неизвестно, насколько регулярно сама Закревская контролировала фабрику (у нее была вторая фабрика в Московской губернии и третья — в Москве), но предприятие работало как часы. Шерсть (в количестве до 200 тонн в год) закупалась в Москве и на Дону, откуда доставлялась в Ардатовский уезд, где производили суровые, так называемые испанские (20 %) и русские (80 %) ткани в огромном количестве: 320 тысяч аршин (227,2 тысяч метров) в год «на сумму 241 245 рублей серебром каждогодно» (как явствует из сведений в «Журнале мануфактур и торговли»). Выработанная продукция возвращалась в Москву, разделенная на три потока: первый, предназначавшийся для поставляемых казне армейских сукон, направлялся на отделку и окраску на Павловскую государственную суконную фабрику, второй (для собственного сбыта) шел в отделку на арендуемые фабрики, третий (полуфабрикат, требующий отделки) продавали другим частным фабрикантам.

Данные о принадлежавших женщинам суконных фабриках Московской губернии демонстрируют кристаллизацию феномена предпринимательства аристократок на праве олигархической исключительности, когда высокое положение их отцов и мужей в административно-бюрократической системе Российской империи приносило им выгодные контракты. Расположенные в поместьях Московской губернии шесть шерстоткацких фабрик (принадлежавших пяти владелицам) работали по государственным заказам, изготовляя суровые и солдатские сукна для обмундирования армии. К примеру, на фабрике Прасковьи Семеновны Окуловой (в селе Никольском Подольского уезда) делали сукна «гвардейские и армейские», работали на ней в 1843 году 243 человека. У Елены Васильевны Хованской на двух фабриках (в Волоколамском и Подольском уездах) насчитывалось 227 рабочих.

Все эти фабрики принадлежали женам военных или бюрократов высокого ранга. У двух владелиц — княгини Елены Хованской и Варвары Балк-Полевой — мужья были тайными советниками, у Елены Пушкиной — действительным статским советником, у Прасковьи Окуловой генерал-майором и губернатором, у Федосьи Свечиной — полковником. Высокие социальные позиции родителей и мужей фабриканток открывали двери к получению выгодных казенных заказов, гарантировавших прибыль без риска.

По официальной статистике, в 1814 году фабрик во владении женщин на всю империю было 165 (из общего количества 3731).

Среди владелиц доминировали дворянки — 76 человек, или 46 %, купчихи занимали вторую позицию — 63 человека, или 38 %. Мещанок было 20 человек (12 %), в числе шести прочих (4 %) были крестьянки, солдатка и казачка.

В 1832 году во владении женщин насчитывалось 484 фабрики (из 5349). Лидировали по-прежнему дворянки, которые владели 241 предприятием, что составляло 50 %. 172 предпринимательницы представляли купечество (36 %), 48 — мещанство (10 %), 16 — крестьянство (3 %), 7 человек — прочие сословия.

Интересно провести сравнение, как вели промышленный бизнес дворянки и купчихи. В каких отраслях они действовали? Кто были рабочие на их предприятиях? Где располагались предприятия — в городах или в сельской местности?

Анализ статистики показал заметное различие между дворянками и купчихами как по отраслям промышленности, так и по использованию рабочей силы (вольнонаемные или крепостные). Предприятия различались и по местоположению: дворянские были устроены в основном в сельских помещичьих имениях, купеческие — в городских кварталах.

Очевидны различия и по типу капиталов, вложенных в производство. Купчихи, как правило, представляли первое или второе (в редчайших случаях — третье) поколение в семьях, избравших бизнес своим занятием. Рекрутированные из крестьянской или купеческой среды, они могли рассчитывать только на собственные капиталы. В среднем же капиталы купчих были небольшими по сравнению с капиталами дворянок.

В 1814 году в отраслях, где задавали тон купчихи, использовался главным образом труд лично свободных, вольнонаемных рабочих. Использование вольного труда достигло максимума в хлопчатобумажной отрасли (99,4 % вольнонаемных и только 0,6 % крепостных) и в отрасли, объединившей мыловаренные, салотопенные, свечные и воскобойные предприятия (100 % вольнонаемных).

У дворянок чаще имелись капиталы, накопленные богатыми дворянскими династиями в течение нескольких поколений. Также было преимущество в ресурсах, таких как земля, недвижимость и зачастую крепостная рабочая сила. Дворянки преобладали в суконной (93 % от числа всех женщин-фабриканток), металлической — производстве железа и стали (81 %), стекольной и хрустальной (81 %), писчебумажной (80 %), сахарной (100 %) отраслях, а еще в производстве поташа (80 %) и селитры (100 %). На их предприятиях от 62,4 до 96,4 % рабочих составляли люди несвободные: крепостные, приписные и покупные.

Таким образом, в дворянском хозяйственном комплексе, ядром которого была сельская усадьба, промышленные предприятия были одним из элементов инфраструктуры. Этот элемент чаще всего был не главным по сравнению с хлебопашеством. Доходы от промышленных предприятий могли в некоторой степени компенсировать низкую товарность сельскохозяйственного производства, особенно в неурожайные годы.

В купеческом хозяйстве фабрика составляла смысл и содержание бизнеса и являлась главным источником доходов купеческой семьи.

В каждой из двух этих моделей хозяйства были свои гарантии и свои риски. В случае неудачи со сбытом продукции финансовый крах хозяина фабрики в дворянском имении мог не играть большой роли — все-таки помещиков в основном кормили плоды хлебопашества крепостных. Но если купеческое предприятие не сумело продать свою продукцию, оно даже могло прекратить существование, ибо имело минимальный потенциал выживания.

В дворянском типе владения хозяйка чаще всего была оторвана от производственного процесса. Многие дворянки жили зимой в городе, а за фабриками следили управляющие, да и в другое время в усадьбе были специальные люди для фабричного контроля.