Олег Хасянов - Повседневная жизнь советского крестьянства периода позднего сталинизма.1945–1953 гг. [litres с оптимизированной обложкой]

Данные о деятельности учреждений культуры, радиофикации и кинофикации в послевоенной колхозной деревне содержатся в фондах партийных учреждений и специализированных фондах – областном управлении культуры, фонде кинофикации и радиофикации (ГАНИ УО, ГАУО, ЦГАСО).

Источники личного происхождения, используемые в исследовании, представлены письмами крестьян и людей, наблюдавших жизнь колхозной деревни со стороны (в частности, красноармейцы), во всевозможные властные инстанции. Большую сохранность крестьянских писем продемонстрировали фонд Уполномоченного Совета по делам колхозов по Куйбышевской области (ЦГАСО) и фонд Совета по делам религиозных культов по Ульяновской области (ГАУО). При анализе крестьянских писем (жалоб, просьб, заявлений) применялся метод сплошной выборки. Если в фонде Совета по делам религиозных культов содержатся ходатайства об открытии церквей и иных культовых сооружений, жалобы на преграды, устанавливаемые местными властями на религиозные практики крестьян, то письма, отложившиеся в фонде Уполномоченного Совета по делам колхозов, содержат многослойную информацию, часто она проявляется не явно. Это не только сообщения о конкретных случаях нарушения гражданских прав колхозников и нарушения «основного закона колхозной жизни» – Устава сельскохозяйственной артели, но и срез общественного настроения сельских жителей. Комментарии к этим письмам должностных лиц, реакция контролирующих органов дают возможность реконструировать «палитру» взаимоотношений власти и крестьянского общества.

К источникам личного происхождения относятся материалы устной истории, полученные автором в ходе полевых исследований в селах Ульяновской области. В период с 2012 по 2015 г. в селах Чердаклинского, Старо-Майнского, Барышского и Карсунского районов автор данного исследования с помощью методики глубинного и биографического интервью собрал материал о послевоенном развитии колхозной деревни Ульяновской области на основе устных рассказов сельских жителей. В жизненных историях сельских респондентов отражены особенности «социального дисциплинирования» колхозного крестьянства в послевоенное десятилетие. В них боль и отчаяние, вызванные тяготами войны, оценка действий властей, отторгаемых крестьянским обществом, осознание несправедливости податного положения колхозного крестьянства, вынужденного на последние финансовые средства подписываться на «добровольные» государственные займы, переплетаются с чувством гордости за достижения советской власти, победу в Великой Отечественной войне и свою сопричастность к данным достижениям [154] Материалы интервью с жительницей с. Поповка Чердаклинского района Ульяновской области С.Л. Шакировой. 13.12.2014 // Личный архив автора. .

Таким образом, использованная источниковая база (нормативноправовые акты, архивные материалы, периодические издания, устные истории и т. д.) является достаточно широкой и репрезентативной, позволяющей осуществить объективную реконструкцию повседневной жизни советского крестьянства в послевоенное восьмилетие. Обращение к делопроизводственной и различной статистической документации, переписке государственных учреждений, аналитическим запискам должностных лиц дает возможность верифицировать полученные в исследовании результаты.

Феномен повседневности находится в фокусе предметного исследования различных отраслей знания: философии, культурологии, социологии, культурной антропологии, истории и т. д. Каждая из этих наук исследует различные аспекты повседневных практик представителей разных социальных групп и обществ, пытается понять жизненные ценности, идеалы и установки индивидов, определяющих циклы того или иного общества. Накопленные знания предшествующих поколений, традиции, нормы и идеалы создают основу повседневной жизни. Не случайно В.Б. Безгин отмечает, что «индивид в исследованиях повседневности должен быть воспроизведен действующим на жизненной сцене в заданных обстоятельствах (природных, временных, политических), показан определяющим ситуацию, конструирующим – совместно с другими – социальные роли и играющим их» [155] Безгин В.Б. История сельской повседневности. Тамбов, ТГТУ, 2008. С. 7. . Исследователь должен стремиться понять групповые и индивидуальные реакции на существующие законы и порядки [156] Дмитриевская М.С. Повседневность в контексте изучения исторической науки // Материалы международной заочной конференции «Актуальные проблемы науки и образования». Серия «Гуманитарные науки». Вып. 2. Ставрополь: СевКавГТУ, 2010. 114 с. . Междисциплинарный дискурс способствует реализации данного аспекта исследовательской проблемы.

В историко-философском анализе интерес к изучению повседневности, повседневных практик человека в его обыденной социальной среде возникает в середине XIX в. и за короткий интервал времени завоевывает широкую читательскую аудиторию. С этого времени начинается постепенный поворот в социально-гуманитарном знании от изучения истории глобальной – масштабных социально-экономических преобразований, властных трансформаций, революций и войн -к изучению микроистории, в центре внимания которой находится «маленький» человек с его переживаниями, надеждами, чувствами и мечтаниями. Новый исследовательский подход позволил увидеть реальную жизнь рядового человека, проследить влияние общественно-политических преобразований и трансформаций на судьбы рядовых граждан, на восприятие ими различных общественных изменений, выработки жизненных стратегий и ценностей.

На значимость философского осмысления «сферы человеческой обыденности» впервые обратил внимание Э. Гуссерль, обозначив данную область «жизненным миром». «Жизненный мир» состоит из очевидностей, задающих форму ориентации и поведения человека, и обладает априорными структурными характеристиками-инвариантами (пространство, временность, каузальность, вещность, интерсубъективность и т. д.), воспринимаемыми индивидом типичными и повторяющимися. Как справедливо отметил О.Н. Ноговицын, «в какой-то мере жизненный мир отождествлялся Э. Гуссерлем с миром нашего повседневного опыта, наивной субъективности, то есть с миром естественной установки, предшествующей научной объективности, но в то же время жизненный мир оказывается у него и «сферой первоначальных очевидностей», сферой интенциональной конституирующей деятельности трансцендентальной субъективности» [157] Ноговицын О.Н. Феноменология повседневности: Теория социального конструирования реальности: Текст лекции. СПб.: ГУАП, 2006. С. 9. .