Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Информация о деятельности Временного правительства в тот день отрывочна. Дневниковую запись сделал Бьюкенен: «В час дня трое министров — Терещенко, Коновалов и Третьяков, которых я пригласил к завтраку, явились совершенно спокойными. В ответ на мое замечание, что после того, что я слышал сегодня утром, я уже почти не ожидал их видеть, они заявили, что эти слухи по меньшей мере преждевременны. Терещенко затем сказал мне, что вчера вечером он зашел к Керенскому и убедил его издать приказ об аресте Исполнительного Комитета Совета. Но после того как он ушел, этот приказ был уничтожен по совету третьего лица. Они все трое уверяли меня, что правительство имеет за собой достаточную силу, чтобы справиться с положением, хотя Третьяков отзывался о Керенском очень презрительно, говоря, что он слишком социалист для того, чтобы можно было надеяться, что он подавит анархию. Я сказал ему, что не могу понять, почему правительство, уважающее себя, позволяет Троцкому возбуждать массы к убийству и грабежу, не арестовывая его. И Коновалов сказал, что он с этим совершенно согласен…

Если Керенский не согласится безоговорочно связать свою судьбу с теми из своих коллег, которые защищают твердую последовательную политику, то чем скорее он уйдет, тем будет лучше. Правительство является таковым только по имени, и положение не может быть много хуже, чем в настоящее время; даже если оно уступит дорогу большевикам, то последние не будут в состоянии продержаться долго и рано или поздно вызовут контрреволюцию» [2727] Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. Мн., 2001. С. 354–355. .

Вероятно, под влиянием именно этого разговора Коновалов предложил Керенскому срочно собрать кабинет, хотя в прессе главным побудительным мотивом называлось желание отреагировать на обращение ВРК к гарнизону. «Новая Жизнь» сообщала: «А.И. Коновалов немедленно отправился в Зимний дворец к А. Ф. Керенскому и указал последнему, что вмешательство Военно-революционного комитета является нарушением одного из главных условий при образовании коалиции — о полной независимости власти от влияний безответственных организаций. После обмена мнениями по этому поводу было решено немедленно пресечь всякие попытки к установлению двоевластия. Образ действий главнокомандующего Петроградским военным округом Полковникова был признан недостаточно решительным, ввиду чего все распоряжения А. Ф. Керенского отдавались уже не Полковникову, а начальнику штаба округа генералу Багратуни» [2728] Новая Жизнь. 1917. 25 октября. № 161. . Что ж, князь Яков Герасимович Багратуни действительно был немного опытнее Полковникова.

Министр-председатель предложил Багратуни «ультимативно потребовать отмены телефонограммы той же инстанцией, по распоряжению которой она последовала» [2729] День. 1917. 24 октября. № 197. . Военно-революционный комитет должен отозвать своих комиссаров и вообще самоликвидироваться под угрозой репрессий. ВРК сделал вид, что испугался грозного предупреждения. Вечерний выпуск «Русской Воли» с удовлетворением констатировал: «Между штабом округа, военным отделом ЦИК и Военно-революционным комитетом было достигнуто полное соглашение по вопросу полной согласованности действий по подавлению ожидавшихся беспорядков. Как передают, в эту ночь городская милиция находилась в полном контакте с «красной гвардией» [2730] Русская Воля. Вечерний выпуск. 1917. 23 октября. № 252. . Естественно, в советской версии революции такого факта соглашательства не было и не могло быть.

Ночью состоялось закрытое заседание Временного правительства. Керенский настаивал на более решительных мерах, в чем был поддержан большинством министров. Малянтович считал арест членов ВРК нецелесообразным, но обещал незамедлительно предложить прокурорскому надзору начать против них судебное преследование [2731] Петроградский Военно-революционный комитет. Документы и материалы. Т. I. С. 99. . Вездесущему корреспонденту «Новой Жизни» стало известно, что «поднят вопрос о привлечении к ответственности состава Военно-революционного комитета за телефонограмму, разосланную комитетом в части Петроградского гарнизона» [2732] Новая Жизнь. 1917. 24 октября. № 161. . «Керенским было принято, по-видимому, решение, не выжидая выступления большевиков, начать активные действия».

Информация была правильной. Керенский пришел к выводу, что час наступления на большевиков наступил. В 23.00 Багратуни доложил план. Каждая часть гарнизона получала задание. Всем юнкерским и военным училищам Петрограда было приказано находиться в полной боевой готовности. Начальнику 2-й Петергофской школы прапорщиков было приказано немедленно отправить одну роту в Петроград. Командиры батареи гвардейской конной артиллерии из Павловска, Петроградского женского батальона, квартировавшего на станции Левашево, стрелкового полка увечных воинов, стоявшего в Царском Селе, получили телеграммы с приказом срочно выступать в столицу.

Было принято решение закрыть большевистские «Рабочий Путь» и «Солдат», а заодно правые газеты «Живое Слово» и «Новая Русь», что было вызвано «по-видимому, желанием проявить перед лицом умеренной демократии видимость беспристрастия» [2733] Новая Жизнь. 1917. 25 октября. № 162. . Прокурору судебной палаты было приказано задержать большевиков, ранее арестовывавшихся за участие в июльском путче, но выпущенных под залог. Отключались идущие в Смольный телефонные линии.

Начальник Петроградской городской милиции Н. В. Иванов приказал всем комиссарам милиции подрайонов держать наготове резервы, непрерывно посылать подчиненных на обход подведомственных территорий, «возобновить необходимые обыски и облавы». Вдогонку дежурный инспектор городской милиции разослал «весьма секретный» приказ: «Ввиду поступивших сведений прошу усилить бдительность сегодня и особенно ночью» [2734] Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. Документы и материалы. С. 279–280 .

Керенский также утверждал: «Сейчас же после окончания заседания правительства ко мне явился командующий войсками со своим начальником штаба. Они предложили мне организовать силами всех оставшихся верными Временному правительству войск, в том числе и казаков, экспедицию для захвата Смольного института — штаб-квартиры большевиков. Этот план получил сейчас же мое утверждение, и я настаивал на его немедленном осуществлении» [2735] Керенский А. Ф. Издалека. Сборник статей (1920–1921). Париж, 1922. С. 300. .

Большевики понимают опасность. В ночь на 24-е в Смольный введена более надежная пулеметная часть. К утру «по указанию Партийного центра восстания были срочно подтянуты к Смольному отряды революционных солдат и красногвардейцев [2736] Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть. С. 120; История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1938. С. 198. . Смольный обрел вполне революционный вид. «Весь Смольный был превращен в боевой лагерь. Снаружи у колоннады — пушки, стоящие на позициях. Возле них пулеметы. Пулемет внутри с дулом, направленным в проходную дверь. Почти на каждой площадке, все те же Максимы, похожие на игрушечные пушки» [2737] Раскольников Ф. Ф. Кронштадт и Питер в 1917 году. М. — Л… 1925. С. 232 .