Ирина Рудычева - Французская империя и республика

А что же Франция? Увы, судьба заокеанских владений интересовала коренных французов строго пропорционально доходам, получаемым от того или иного поселения. Акадия была бесперспективна, и от нее отказались. Может показаться невероятным, но даже самые просвещенные люди того времени отзывались о Канаде пренебрежительно. Крупнейший французский просветитель Вольтер после лиссабонского землетрясения 1755 г. цинично произнес: «Лучше бы землетрясение проглотило эту убогую Акадию». А пару лет спустя никогда не бывавший за океаном философ пополнил коллекцию оскорбительных высказываний еще одним выражением. Вольтер посетовал, что Британия и Франция воюют из-за «нескольких акров снега в Канаде».

Таким образом, акадцам не приходилось рассчитывать ни на милость англичан, ни на поддержку Франции. Это была серьезнейшая трагедия, особенно если вспомнить статистику: в период максимального расцвета в Акадии проживало около 18 000 французов. В память о пережитых страданиях потомки поселенцев основали на острове Бель-Иль-ан-Мэр музей, посвященный истории Акадии. Потомки тех, кому удалось выжить после депортации, сегодня проживают на территории Новой Англии, в Луизиане, а также во Франции и Британии.

После подписания Парижского договора (1763 г.), по которому Франция полностью теряла права на канадские владения (исключение было сделано лишь для небольших островков Сен-Пьер и Микелон), акадцы получили возможность легально вернуться в Европу. Часть бывших поселенцев Акадии выбрала Гаити, но там им не были рады. Небольшая часть попала на Фолклендские острова, по иронии судьбы вскоре отданные Испании, так что бедным колонистам снова пришлось сниматься с места. Полуторатысячная группа акадцев осела в Луизиане, а около четырех тысяч человек приняли решение вернуться во Францию.

Очень показательна судьба акадцев, обосновавшихся на острове Бель-Иль. По возвращении на французскую землю им выдали землю и скот, но неудачи, видимо, прибыли с колонистами и в Старый Свет. В течение семи лет колония не только не увеличилась — она исчезла с лица земли. Причинами стали массовый падеж скота, засуха, вызвавшая неурожаи, и конфликты с местными жителями, которые вовсе не считали акадцев соотечественниками. Даже браки, которые заключались между вернувшимися во Францию поселенцами и здешними крестьянами, называли смешанными. Как бы то ни было, до сих пор в Канаде существуют сообщества, сохранившие язык и традиции, привезенные когда-то в Новый Свет первыми колонистами.

Если попытаться подобрать изречение, которое лучше всего охарактеризовало бы жизнь Рене-Робера Кавелье Ла Саля, то трудно найти что-то более соответствующее его характеру, нежели известное выражение «Делай, что должно, и будь что будет». Имя этого известного первооткрывателя нередко ставят рядом с именем Шамплена, а история его жизни могла бы стать основой остросюжетного кинофильма. У Ла Саля, в отличие от многих первопроходцев, был собственный биограф, поэтому о его жизни известно немало.

Будущий первооткрыватель Луизианы родился 21 ноября 1643 г. в Руане. Его отцом был состоятельный торговец Жан Кавелье (титул Ла Саль Рене-Робер присоединил к имени позже). Детство и юность Рене-Робера прошли без особых лишений и невзгод. Его заинтересованность наукой и исследованием природных явлений навела отца на мысль дать сыну образование. В то время прекрасную подготовку обеспечивали иезуитские колледжи, кроме того, принадлежность к ордену давала возможность сделать неплохую карьеру.

Способный юноша вначале учился в колледже, затем, после принятия послушничества в 1660 г., продолжил обучение в Алансоне, Туре и Блуа. Наставники отмечали прекрасные успехи Рене-Робера, но он неожиданно отказался от карьеры священника. Более того, юноша попросил освободить его от обетов послушника по причине моральной слабости. 27 марта 1667 г. его просьба была удовлетворена.

В конце 60-х гг. XVII столетия многих молодых французов интересовала возможность проявить себя, и честолюбивый Рене-Робер не был исключением. Впрочем, им двигало не только желание прославиться: юноша отказался от отцовского наследства, и теперь ему приходилось рассчитывать только на себя. Будущий первооткрыватель отправился в Канаду сразу же после того, как расстался с орденом иезуитов, и получил участок земли в окрестностях Монреаля. Он распределил землю между арендаторами, основал небольшое поселение и принялся налаживать контакты с местными индейцами и охотниками. Охотники в то время постоянно находились в поиске богатых пушным зверем угодий, поэтому отправлялись порой за десятки километров от французских колоний. В неспешных беседах индейцы упоминали о великой полноводной реке Огайо, впадавшей в еще более мощную и полноводную Миссисипи.

У Ла Саля появилась мечта: открыть короткий путь из Атлантики в Китай.

В то время еще не было известно о горных системах на западе материка, но сведениями об огромных озерах путешественники того времени уже располагали. Ла Саль задумал отправиться в экспедицию. Он получил официальное разрешение от администрации колонии, но не средства, поэтому был вынужден заложить свои земельные владения.

Первая экспедиция состоялась в 1669 году. Пятнадцать человек на пяти каноэ добрались до Огайо, а затем прошли по реке по течению до водопадов, которые стали преградой для дальнейшего путешествия. Открытие окрылило Ла Саля, и он еще больше уверился в возможности разведки нового водного пути.

Тем временем губернатором Новой Франции стал Луи де Фронтенак — умный и честолюбивый человек, который впоследствии сыграл немалую роль в борьбе с англичанами. Фронтенак охотно поддержал начинания Ла Саля, и даже сделал его начальником отдаленного форта — отважные люди были в Канаде на вес золота. Во время посещения форта, который располагался в устье реки Святого Лаврентия, Ла Саль познакомился со скупщиком пушнины Луи Жолье, который вместе со священником Маркеттом путешествовал по Миссисипи и Великим озерам. Новые знакомые сообщили, что Миссисипи течет на юг и впадает в море в районе, который мы сегодня называем Мексиканским заливом.

Ла Саль немедленно изъявил желание отправиться в новую экспедицию. Ведь открытие водного пути, связывавшего поселения французов на реке Святого Лаврентия и Антильские острова, сулило серьезные преимущества Франции. В отсутствие сухопутных дорог водные пути оставались единственным надежным сообщения, так что открытие Ла Саля могло принести огромную выгоду французским колониям. Кроме того, новые земли можно было объявить собственностью Франции!