Николай Бурденко - Военный госпиталь. Записки первого нейрохирурга

Лишь с удачным разрешением транспортного вопроса будет рационально разрешена задача подачи первой помощи в медицинском отношении как на передовом перевязочном пункте, так и на главном.

Если мы примем во внимание общественные правила для деятельности перевязочных передовых пунктов, то есть: 1) разделение раненых по категории, 2) мероприятия для поднятия сил и подкрепления раненых, 3) ревизию наложенных повязок и наложение защищающих и поддерживающих повязок, и далее будем иметь в виду, что всякое хирургическое вмешательство на передовом перевязочном пункте ради каких бы то ни было целей, кроме подготовки раненого к транспорту, в тесном смысле этого слова не только не показано, а прямо противопоказано, то мы придем к выводу, что правильная организация передовых перевязочных пунктов зависит не столько от их индивидуальной оборудованности, сколько от рациональной постановки транспортной службы. Передовой перевязочный пункт лишь тогда и до тех пор может полезно работать, пока количество раненых не превышает определенного максимума тяжело раненных на пункте, так называемых носилочных.

И если передовой перевязочный пункт пассивен в отношении притока раненых с фронта в смысле густоты их волны, то он должен быть активен в смысле отлива этой волны в ближайший тыл. Раз он имеет для этого средства, то рациональная помощь на передовом перевязочном пункте обеспечена: будет время для правильной сортировки, для определенных медицинских пособий, направленных опять-таки к облегчению и совершенству транспорта.

Само же врачебное вмешательство — за исключением остановки кровотечений непосредственной перевязкой самого сосуда или давящей повязкой и, в крайнем случае, жгутом, трахеотомий, отнятия висящих на обрывках тканей конечностей с первичной фиксацией переломов — сводится к превентивной борьбе с вторичной инфекцией, а при ранах заведомо уже инфицированных (шрапнельные, гранатные, раны от ручных и метательных бомб) со стороны врача передового перевязочного пункта раненые нуждаются лишь в более мощной всасывающей повязке, какая она будет, асептическая или антисептическая — безразлично. В конце концов, раз асептическая или антисептическая повязки не внесут сами вторичной инфекции, роль их сыграна: антисептическая повязка, раз она накладывается только с поверхности, не заходя в глубокие щели среди рваных тканей и не соприкасаясь в них непосредственно с инфекцией, будет действовать только благодаря своим физическим свойствам (капиллярности), и в этом отношении она не отличается от асептической. Манипуляции более широкого масштаба на передовых перевязочных пунктах недопустимы. Врач исполнит свою роль, если к такой повязке он при обширных травмах и начинающихся флегмонах прибавит еще хорошие шины, обеспечив таким образом покой ране. Раскрытие ран ножом с целью обнажить дно и все трещины — не дело врачей перевязочных передовых пунктов: ни времени, ни места, ни стерильного белья у врачей этих пунктов нет. Вообще нужно сказать, что по отношению к передовым перевязочным пунктам старый лозунг «первая повязка решает участь раненого» для современной войны неприложим.

Раненый — по условиям настоящей войны — слишком поздно получает первую врачебную перевязку. На поле битвы врачебной помощи нет: она там невозможна. Современный полевой бой с бесчисленными расходами и артиллерийских снарядов, и ружейных патронов должен буквально засыпать поле битвы и пространство между цепями, — перерывов для уборки раненых не бывает, по санитарному персоналу открывается стрельба, как по воинам, и посланный врач будет или лежать в окопе, или бесполезно гибнуть. Убыль санитаров и фельдшеров в текущую войну громадна. Поэтому раненые в полевом бою остаются лежать до наступления темноты, перевязываясь сами, или с помощью товарища-соседа, или рядом невдалеке лежащего санитара, или же фельдшера. Нам удалось пока разработать немного опросных карточек, имеющих целью выяснить этот вопрос. Вот их данные.

Приведенные таблицы достаточно демонстрируют сказанное. Комментарии в смысле прогноза для течения ранений при таких условиях излишни, особенно если мы примем во внимание громадный процент рваных, большей частью от действия артиллерии, ран и величину индивидуального пакета.

В войну 1871–1872 гг. артилл. ранений было 8,2 %;

в Русско-турецкую войну 9,4 %;

в Русско-японскую 15–20 %.

Современная война последнюю цифру увеличила по меньшей мере в 1,5–2 раза.

Наконец, врачебный пункт приходится ставить от линии боя на 4–6 верст, что также задерживает оказание помощи раненым.

Кроме невольного запаздывания первой врачебной помощи, мы должны еще указать на крайне нежелательное явление, на которое необходимо обратить серьезное внимание: количественную, но не качественную, к сожалению, полипрагмазию перевязок в районе передовых перевязочных пунктов.

Бывают, и нередко, случаи, когда раненый лишь в районе передового пункта получает 3–4 перевязки: нередко располагаются по одной линии к тылу фельдшер, врач полкового передового перевязочного пункта, полковой околодок, передовой перевязочный пункт, общественные организации: множественность повязок обеспечена. Помимо всяких возможностей, вроде манипуляций и обработок по разным методам, рана лишается самого главного — покоя. Если еще допустимо снять полевую повязку самопомощи, санитара, фельдшера, то врачебные повязки снимать без настоятельной нужды недопустимо. Если эта необходимость вызывается нуждами регистрации, то всю процедуру легко упростить, сливая перевязочный пункт с полковым околодком. Если это вызывается необходимостью сортировки раненых для транспорта и отправки в тыл, то нужно это производить так, чтобы оставался от этого след, и работа в этом направлении не пропадала даром, а облегчала бы все последующие учреждения, которые, в свою очередь, должны снова и регистрировать, и сортировать. В этом отношении для всех перевязочных передовых пунктов, какой бы организации они ни были, необходимо завести единую, обязательную для всех форму регистрационной карточки — безымянную, а именную, списочную регистрацию совершенно упразднить. Тогда дело сортировки выиграет в скорости, общий учет ведется по числу выданных сортировочных карточек, тяжесть ранения — по отрывным купонам. Всякий имеющий карточку с диагнозом и указанием рода транспорта и срока смены перевязки не будет вызывать со стороны стоящих в затылок учреждений желания перевязать его из подозрения в несовершенстве перевязки.