Иван Курилла - Битва за прошлое. Как политика меняет историю

Первым важным различием в использовании прошлого политиками в России и в США является разный вес субъектов этой политики. В России политические силы, контролирующие государство, играют ведущую роль в формировании и использовании образов прошлого. Большая часть альтернативных нарративов либо формируется в полемике с государством, либо развивает какие-то его инициативы. Не государственные по происхождению инициативы, такие как «Бессмертный полк», государство старается подчинить или возглавить.

В Соединенных Штатах у государства, бесспорно, есть мощные ресурсы формирования нарративов. Однако мы видим, как не менее серьезные права на корректировку или коренную смену взгляда на прошлое предъявляют негосударственные группы, прежде всего активисты всевозможных левых движений.

Вторым различием является сам вес прошлого в общественных дебатах. В современных США при всем обострении боев за прошлое оно очевидно проигрывает современности, и снос памятников деятелям Конфедерации иллюстрирует не столько отношение к Гражданской войне, сколько сегодняшнюю остроту расовой проблемы. В России прошлое до сих пор влияет на общество — война и репрессии не оставлены позади, а остаются актуальными референтными точками в современных спорах.

Одним из факторов этого различия является то, что США — нация иммигрантов. Для большой части американцев история пилигримов, отцов-основателей и даже Гражданская война не соотносятся с историями их семей, прибывших в Америку в конце XIX века или позже. Сегодняшнее американское общество не тождественно американскому обществу полуторавековой давности, и переформатирование прошлого нации в политических целях легко находит массовую поддержку. В России современное общество ощущает себя тождественным советскому и в значительной мере дореволюционному. Большинство людей не могут проследить свою родословную дальше третьего-четвертого поколений, но знают, что предки жили на этой же земле, и отождествляют свою память с гегемонным нарративом о прошлом. В таком традиционном подходе манипуляции с историческим нарративом вызывают сопротивление.

Наконец, третьим различием можно назвать существование серьезных вызовов российской версии прошлого со стороны внешних сил — прежде всего стран-соседей России. Соединенные Штаты не ведут споров о прошлом ни с Мексикой, ни с Канадой, ни с кем-либо еще — притом что взгляд на некоторые ключевые моменты этого прошлого у этих стран отличается кардинально.

Политика в России и в США сфокусирована на разных повестках дня, и этот факт влияет на то, под каким углом в ней рассматривается и как используется прошлое. В США главная линия раскола — расовая проблема, а современные бои за историю маркируются как часть «культурных войн» или «политики идентичности». В силу этого политический взгляд на прошлое акцентируется на расовом неравенстве и конструирует генеалогию социальных групп, которые ранее не обладали собственным прошлым.

В России же в центре политической повестки дня находятся отношения государства и общества, поэтому основные войны памяти идут вокруг последствий репрессий, а коммеморация Великой Отечественной войны используется как политическое средство сплочения вокруг режима. Однако не только репрессии относятся к «истории слабых» (тут можно отметить сдвиг фокуса в разговоре о репрессиях с расстрелянных маршалов и отправленных в «шарашки» ученых на массовую гибель крестьянства и на судьбы неприметных «простых» жертв советского режима). Появление «Бессмертного полка» заставляет корректировать и память о войне в сторону семейной памяти тех же «простых людей», не давая политическим элитам установить полный контроль над этой коммеморацией.

Споры по поводу прошлого никуда не исчезнут, потому что причина их лежит в современности. История лишь предоставляет материал и язык для современного политического конфликта. Можно, однако, договориться о границах «исторических» конфликтов, как договариваются о неиспользовании некоторых приемов языка и конкретных слов в дипломатическом диалоге. Можно понять, что множественность прошлого теперь с нами навсегда. И научиться жить с ней.

Выступление и ответы на вопросы СМИ министра иностранных дел России С. В. Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с государственным секретарем США Р. Тиллерсоном, Москва, 12 апреля 2017 года // Сайт Министерства иностранных дел РФ. http://www.mid.ru/web/guest/meropriyatiya_s_uchastiem_ministra/-/asset_publisher/xK1BhB2bUjd3/content/id/2725629.

Лавров С. В. Историческая перспектива внешней политики России: Размышления на новом этапе международного развития // Россия в глобальной политике. 2016. № 2.

Статья Владимира Путина «Об историческом единстве русских и украинцев» // Сайт Президента России. 2021. 12 июля. http://kremlin.ru/events/president/news/66181/.

https://www.levada.ru/.

Это не раз отмечалось людьми, внимательно наблюдающими за политической сферой в России. Например, см.: Трудолюбов М. Наша политика — история // Ведомости. 2016. 30 сент.

Project 1619 // The New York Times Magazine . August 14, 2019.

Kamala Harris twitter, August 16, 1619. https://twitter.com/KamalaHarris/status/1162122797726015489.

We Respond to the Historians Who Critiqued The 1619 Project // The New York Times Magazine , December 20, 2019.

Woodson, Robert. The Crucial Voice of 1776 // Washington Examiner . February 13, 2020.

Trump, Donald J. Executive Order on Establishing the President’s Advisory 1776 Commission. November 2, 2020. https://trumpwhitehouse.archives.gov/presidential-actions/executive-order-establishing-presidents-advisory-1776-commission/.

Biden, Joseph R. Executive Order On Advancing Racial Equity and Support for Underserved Communities Through the Federal Government. January 20, 2021 // https://www.whitehouse.gov/briefing-room/presidential-actions/2021/01/20/executive-order-advancing-racial-equity-and-support-for-underserved-communities-through-the-federal-government/.

Встреча Дмитрия Медведева и Владимира Путина с пенсионерами и ветеранами // Сайт Президента России. 2011. 17 ноября. ttp://kremlin.ru/news/13555.

Leidhra Johnson. California lawmakers pass bill to teach gay history // Reuters. 06.07.2011. https://www.reuters.com/article/us-gay-education-california-idUSTRE76509120110706.

Алейда Ассман называет нарратив, экспонирование и инсценирование тремя формами исторической репрезентации, в моем тексте все три формы репрезентации рассматриваются как нарративы. ( Ассман А. Забвение истории — одержимость историей. — М.: НЛО, 2019. — С. 493–498.)

Интерес президента к истории отмечали многие наблюдатели. См., например: Hill, Fiona and Clifford Gaddy. Mr. Putin: Operative in the Kremlin. Washington: Brookings Institution Press, 2013. P. 63–77.

Борьба с «неправильными» учебниками началась в 1997 году с постановлений региональных властей о запрете преподавания новейшей истории по учебнику А. А. Кредера. ( Рачкова О., Даньшин В. Учебник новейшей истории попал в историю // Коммерсантъ. 1997. 31 окт.