Анри Пиренн - Нидерландская революция

В то же время, с 9 до 13 сентября, был учрежден совет по делам о беспорядках. Совет этот, состоявший из 7 членов, подчиненных влиянию трех испанцев, — Дель Рио, Варгаса и Рода, — в сущности говоря, не был трибуналом. Его задача сводилась к тому, чтоб подготовлять приговоры, которые правительство издавало от своего имени. Собственно говоря, это была юрисдикция осадного положения, ни в малой мере не считавшаяся с национальными обычаями, традициями и свободами [254] Poullet , Histoire du droit pénal dans le duché de Brabant, Bruxelles 1870, p. 118. . Во время террористического режима, установленного Альбой в Нидерландах, он играл ту же роль, что и революционный трибунал в самый кровавый период Французской революции. И тот и другой жертвовали индивидуальными гарантиями и самыми элементарными формами правосудия ради поставленной цели — общественной безопасности и пользы государства. Как здесь, так и там свирепствовала та же жестокая и лихорадочная деятельность. Когда герцог был в Брюсселе, он проводил ежедневно по 7 часов в совете, неустанно подписывая пачками смертные приговоры. 4 января 1568 г. были казнены 84 чел., 20 февраля — 37, 21 февраля — 71, 20 марта — 55 и т. д. [255] Gachard , Le Conseil des troubles, «Etudes et notices historiques», t. I, Bruxelles 1890, p. 142 etc. 3 марта в один и тот же час по всей стране пали жертвой 1 500 чел. Столько несчастных было казнено не только за ересь. Альба предоставил инквизиторам наказывать за грехи против веры; себе же он оставил только мятежников: бунтовщиков, иконоборцев, лиц, подписавших «компромисс», посетителей протестантских проповедей и, наконец, неосторожных, давших увлечь себя событиям 1566 г., которые теперь расплачивались своими головами за несколько дней мятежа или беспорядков [256] За отсутствием точных сведений невозможно определить число жертв герцога Альбы. Более или менее официальные цифры, относящиеся к XVI в., колеблются от 6 до 18 тыс. См. Gachard , Études et notices, t. IL p. 366. Первая цифра приводится испанцами, вторая протестантами. М. Мейгофер ( Meyhoffer , Le Martyrologe protestant des Pays-Bas 1523–1597, Nessonvaux 1907) приводит интересные данные, из которых, однако, нельзя сделать общего вывода. Ср. Y. Fris , Revue de l'Instruction Publique en Belgique, 1907, p. 402 etc. Уничтожение после Гентского примирения значительной части архивов, относящихся к уголовным дедам, делает этот вопрос окончательно неразрешимым. См. ( Simon Leboucq , Histoire de troubles de Valenciennes, Bruxelles 1864, p. 167. Репрессии были особенно кровавыми с 1567 по 1569 г. Чтобы составить себе об этом ясное представление, полезно будет ознакомиться с мемуаром Ad. Hocquet, Tournai et le Tournaisis au XVI siècle, Bruxelles 1906. По-видимому вернее всего исходить вместе с Гашаром из цифры в 6–8 тыс. жертв. Испанские противники герцога Альбы в 1574 г. обвиняли его в гибели 6 тыс. чел. См. Gachard , Correspondance de Philippe II, t. III, p. 40. . Искренние католики отлично видели, что «дело не в заботе о душах» [257] Poullet , Correspondance de Gtranvelle, t. IV, p. 292. . Они тем более могли в этом убедиться, что «кровавый трибунал» регулярно приговаривал наряду со смертью также и к конфискации имущества. Таким образом бойня, которой он руководил, превратилась в блестящую финансовую операцию, и он казнил подданных короля лишь для того, чтобы обогатить его их достоянием. В 1573 г. Альба будет похваляться тем, что он одними только конфискациями доставил королю ренту в 500 тыс. дукатов [258] Gachard , Correspondance de Philippe II, t. II, p. 216. .

В общем совет по делам о беспорядках, как и революционный трибунал, произвел надлежащее действие. Всегда занесенный над головой населения топор и всегда открытая тюрьма довели подавляющее большинство населения до последней степени страха. Под впечатлением слишком неожиданного и слишком жестокого удара, сокрушившего весь народ, он, казалось, потерял самого себя. Но если бы даже он захотел, то как он мог организовать сопротивление в городах, занятых испанскими солдатами? Поэтому все, кто мог, бежали за границу. Другие прятались по деревням, где отчаяние и нищета обращали их вскоре в бандитов и грабителей. Под названием «лесных гёзов» («gueux des bois») или «лесных братьев» («frères des bois»), «bosquillons», «feuillants», «blitres» банды их бродят по Нижней Фландрии и области Турнэ; они пугают население, живут за счет бедняков и, обуреваемые жаждой мести, грабят дотла церкви и убивают священников, попадающихся им в руки.

Эта Вандея XVI в. так же не могла удаться, как и покушения некоторых отважных дворян на особу правителя [259] De Ghellinck Vaernewijck , Un complot contre le duc d'Albe en 1568, «Bulletin de l'Académie d'archéologie de Belgique», 1901. . В самом деле, принятые герцогом меры были слишком хорошо подготовлены, и его войска были слишком сильны для того, чтобы он мог чего-нибудь опасаться внутри страны. Но он ожидал нападения извне и, чтобы быть готовым ко всему, навербовал в Германии тотчас же по своем прибытии в Нидерланды И тыс. рейтеров.

Действительно, он не мог не знать, что принц Оранский, удалившийся в Дилленбург [260] О пребывании Вильгельма в Дилленбурге и относительно помощи, которую он получал от своей семьи, см. С. Donges , Wilhelm der Sehweiger und Nassau-Dillenburg, Dillenburg 1909. , был единственной надеждой эмигрантов, которые с лета 1567 г. непрерывно покидали страну кто сушей, кто морем. Недавняя смерть Берга и Бредероде, арест Эгмонта, Горна и Монтиньи привели к тому, что все уважение, которым пользовалась национальная знать, было перенесено теперь на принца Оранского. Молодой граф Гогстратен последовал за ним в его изгнание; Маринке помогал ему своим писательским талантом и своим красноречием; Яков Везембек неустанно вел переписку с его приверженцами внутри страны и за границей и организовал его финансы. Наконец, его брат, пылкий Людовик Нассауский, торопил его поскорее вдеть ногу в стремя и приказать «бить сбор».

Если принять все во внимание, то шансы открытой борьбы против герцога Альбы были более благоприятны, чем это могло показаться с первого взгляда. Внутри Нидерландов царило всеобщее возмущение. Французские гугеноты, конечно, приняли бы участие в плане действий против сподвижника Филиппа II. Помощь же Германии казалась еще более обеспеченной. Император Максимилиан II действительно не скрывал, что он не одобряет поведения герцога, и уже в феврале 1568 г. заявил об этом в Мадриде. Но принц Оранский, будучи сам лютеранином, особенно рассчитывал на помощь лютеранских князей. Он носится с планом привлечь Германию на свою сторону. Он высказывается и действует как немецкий принц. Он напоминает во всеуслышание, что Нидерланды являются частью империи и имеют поэтому право требовать у нее помощи против своего угнетателя. Однако он тщательно избегает обвинений против испанского короля, своего законного государя. Его гнев направлен против тирана — чужеземца, который обращается с нидерландскими провинциями, как с завоеванной страной, топчет ногами их привилегии и подчиняет их своему произволу. Будучи протестантом, он остерегается поднимать религиозный вопрос, боясь обеспокоить католиков. Задуманная им война — это национальная война. Он обращается ко всем патриотам, он требует свободы совести, сохранения привилегий, созыва генеральных штатов, словом, выдвигает народную программу, которая в 1566 г. собрала вокруг себя весь народ без различия состояний.