Анри Пиренн - Нидерландская революция

Из всех конституционных гарантий, которыми пользовалась страна, самой существенной, но в то же время и самой стеснительной для герцога являлось право вотирования налогов, позволявшее подданным открывать кошельки лишь взамен уступок, опасных для верховной власти. Разве не убедились в этом в 1558 г. при одобрении ежегодной дополнительной субсидии на 9 лет?

Между тем срок этой субсидии как раз истек (1567 г.), и теперь необходимо было найти новые денежные средства. Для этого существовали два пути: либо надо было возобновить тягостные и унизительные переговоры с генеральными штатами, либо надо было воспользоваться представлявшимся благоприятным случаем и смело провести основное условие всякой твердой власти — постоянный налог. С помощью такого налога не только будет уничтожена главная основа народных свобод, но король сможет кроме того освободиться от тягостных жертв, которые он взял на себя ради Нидерландов. Отныне они будут сами покрывать свои расходы. Но мало того, они должны будут, как это и полагается, принять участие в расходах монархии. «Ваше величество, — писал герцог, — основное заключается в том, что вы можете извлечь все что вы хотите из этой страны, которой до сих пор за каждый предоставлявшийся вам флорин вы должны были делать бесконечные уступки за счет ваших королевских привилегий, и делать их таким образом, что — при том состоянии дел, которое я нашел здесь, и при том положении, в котором находилась здесь ваша верховная власть, — я, являющийся лишь простым вашим оруженосцем, ни за что не стал бы этого терпеть» [280] Gachard , Correspondance de Philippe II, t. II, p. 209. .

И, разумеется, Альба был искренен, говоря это. Он рассуждал, как испанец, для которого Нидерланды были только придатком испанской монархии. По какому же праву должны они пользоваться исключительным положением и выгодами, которых не имеют ни Италия, ни Сицилия? Но в точке зрения, на которую он становился, скрывалась и у него как раз та же ошибка, которая погубила Вильгельма Нормандского в XII в. и Жака Шатильона в XIV [281] «Histoire de Belgique», t. I, 3-ème éd., p. 196 et 404. . Он не видел, как сильно эти бельгийские провинции с их столь трудолюбивым средним сословием отличались от той Испании, в которой праздное дворянство жило и властвовало за счет бедствовавшего народа. Он не понимал, что если перенести во Фландрию систему кастильских «alcabalas», то это неизбежно должно было разорить ее, подорвав в самой основе промышленность — источник ее благосостояния. О поистине поразительным непониманием характера страны Альба отвечал на возражения Виглиуса и правительственных советов (conseils collatéraux), что новые налоги не отяготят ни духовенство, ни дворянство и что они всей своей тяжестью надут на плечи купцов и ремесленников [282] Van Meteren , Histoire des Pays-Bas. foI. 69, Amsterdam 1670. Герцог должен был бы знать, что принятие в 1543/44 г. налога в 1% на торговлю тотчас же вызвало эмиграцию в Гамбург. Gachard , Correspondance de Marguerite de Parme, t. II, p. 114. . Перед лицом Англии, обогащавшейся благодаря искусной торговой политике Елизаветы, он хотел взвалить на бельгийцев, и так уже наполовину разоренных, огромные денежные повинности, предназначенные для содержания армии, под игом которой они находились. Кроме того он не отдавал себе никакого отчета в том, насколько народ был привязан к своим свободам. Он не знал, что задеть привилегии — «это все равно, что оторвать мясо от костей» [283] Piot , Correspondance de Granveïle, t. IV, p. 463. .

Новые налоги были предложены на утверждение генеральных штатов, созванных только на один день, 21 марта 1569 г., в Брюсселе. Они состояли из одного единовременного налога в 1 % со всех движимых и недвижимых имуществ и из двух постоянных налогов; одного — в 10 % с продажи движимых имуществ и другого — в 5 % с продажи недвижимых имуществ, причем оба эти налога должны были уплачиваться продавцами. Эта система, являвшаяся простым перенесением испанских «alcabalas», получила одобрение короля. Сколько Виглиус ни указывал на то, что Нидерланды, в отличие от Испании, не являются земледельческой страной, что они могут сохранять свою промышленность, которой угрожает английская конкуренция, лишь благодаря дешевизне средств существования я сырья, и что с этим всегда считались герцог Филипп Добрый и его преемники, — все было напрасно, тем более что тут опять выплывала злополучная ссылка на Бургундию. Филипп II, как и герцог Альба, считался лишь с государственным интересом. Его единственной заботой было освободиться от вмешательства генеральных штатов путем введения постоянных налогов и таким образом обеспечить короне постоянные и значительные доходы. Легко понять, что при наличии столь больших выгод интересы нидерландских провинций ничего не значили. Как было не удивляться такому поведению? Не приносилось ли таким образом будущее в жертву настоящему и не станет ли испанское правительство само жертвой своей собственной политики в тот день, когда оно разорит Фландрию? Оно не боялось срубить дерево, чтобы воспользоваться его плодами, и его финансовые мероприятия в Нидерландах были проникнуты тем же безрассудным желанием немедленной выгоды, которая должна была столь быстро истощить колоссальные запасы Нового Света. Впрочем, герцог приготовился к протестам и, чтобы сразу пресечь их, позаботился о том, чтобы терроризировать генеральные штаты. Он объявил им через старого советника Брюкселя, что «его величество решил пустить в ход против непокорных… власть, которой наделил его господь, чтобы наставить своих подданных на путь истины». Надо будет поэтому «заткнуть рот всем тем, которые захотят чинить препятствия… чтобы его светлость не был вынужден сделать это сам». На следующий день герцог имел личную беседу с представителями отдельных провинций. Он заявил им, что король и он требуют от них в знак послушания полного согласия, но что впоследствии налоги в 10 и 5 % смогут быть заменены менее тягостными обложениями, которые будут установлены в согласии с ними [284] Gachard , Des anciennes assemblées nationales de la Belgique, t. VI «Revue de Bruxelles», 1839, p. 49. .

Неопределенная надежда, зароненная этими словами, несомненно в значительной мере объясняет окончательное решение провинциальных штатов. За исключением утрехтских штатов, упорно настаивавших на отказе, все остальные штаты после долгих споров — хотя и с протестами — решили принять новые налоги. Впрочем, почти повсюду их согласие было вырвано угрозами. В Лилле губернатор Раосенгин нарисовал ужасную картину несчастий, которые навлечет на них их отказ: «Народ будет тогда плакать…, но может быть никто тогда не станет слушать его; герцог не остановится перед тем, чтобы разграбить дотла один или два города в назидание другим [285] Gachard , Des anciennes assamblées nationales de la Belgique, t. VI, «Revue de Bruxelles», 1839, t. VI, p. 51. .» Аналогичные средства были применены во Фландрии и в Генегау. В некоторых местах вотирование было неправильным, как например в Артуа, где вопреки обычаю испрашивалось в отдельности согласие каждого города, или например в Брабанте, где не принят был во внимание отказ «наций» Лувена и Брюсселя.