Валерий Шамбаров - Россия и Запад. Почему мы победим?

Увы, последовал период неурядиц, «перестроечного» правления Софьи и Голицына, катастрофических ненужных Крымских походов, войска разваливались и Петру достались уже в плачевном состоянии. Добавились и собственные ошибки царя вроде вербовки иностранных офицеров. Но кого он мог набрать за границей? В Европе назревала большая война за испанское наследство, хорошие офицеры без работы не слонялись. Все это сказалось под Нарвой, когда 29 полков из новобранцев под командой иностранных горе-начальников дали себя разбить. А первые победы над шведской армией (лучшей в Европе!) одержал Шереметев с «худшими» войсками — дворянской конницей, казаками, калмыками, саратовскими и псковскими стрельцами. Да и почему бы им не побеждать? Они робости перед шведами не испытывали, их предки лупили того же противника, отлупили и теперь.

Ну а Петр в своих военных реформах фактически продолжил и завершил начинания отца и деда. Только придворные лизоблюды и понаехавшие в Россию иностранные историки подправили картину. Возвышали Петра, затирая и отбрасывая дела его предшественников. Хотя вряд ли подобную методику можно считать справедливой и корректной.

Отставание России в области промышленности, торговли, предпринимательства принято подразумевать как бы «по умолчанию». Ну а как же! С одной стороны, «передовая» Европа, с другой — серьмяжные русские… Хотя к действительности такая картина не имеет ни малейшего отношения. Первые крупные предприятия мануфактурного типа стали возникать у нас в XVI в. — в тот же период, что и на Западе. Это, например, Пушечный двор, Печатный двор, Оружейная палата, канатные дворы в Холмогорах и Вологде. На Урале вовсю развернулись Строгановы. В XVII в. деловая активность развивалась по нарастающей.

Причем с западными странами разница-то была серьезная: в Испании и Франции торговля и промыслы считались «подлыми» занятиями, для дворян они запрещались. В Голландии и Англии эти занятия подмяли крупные купцы и финансисты. В России предпринимательством и торговлей занимались все слои общества. Крестьяне, посадские (горожане), служилые (дворяне, стрельцы, казаки), бояре, духовенство. Швед Кильбургер писал, что русские «от самого знатного до самого простого любят коммерцию».

Немалое значение имела и мудрая политика правительства, поощрение торговли, невысокие пошлины. В результате в конце XVI — первой половине XVII в. уже сложился единый всероссийский рынок с товарной специализацией различных областей, связанных друг с другом. Так, Москва поставляла изделия скорняков, сукноделов, оружейников, золотых дел мастеров, Подмосковье — овощи и мясо, масло шло из Среднего Поволжья, рыба — с Севера, из Астрахани и Ростова, изделия кузнецов — из Серпухова, Тулы, Тихвина, Галича, Устюжны, кожа — из Ярославля, Костромы, Суздаля, Казани, Мурома. На деревянных изделиях специализировалось Верхнее Поволжье, на каменном строительстве — артели из Пскова и Новгорода, на плотницкой работе — артели с Севера. Ткацкое производство развивалось в Москве и Ярославле, Псков поставлял продукцию из льна и пеньки, Вязьма — сани, Решма — рогожи. Из Сибири шли меха, из Астрахани — продукция виноградарства, виноделия, садоводства, бахчеводства.

Крупнейшим центром торговли была, естественно, столица. Кильбургер писал: «В городе Москве помещается больше торговых лавок, чем в Амстердаме или хотя бы в ином целом княжестве». Действовали обширные постоянные рынки в Китай-городе, Белом городе, Земляном городе. Свои рынки были во всех других городах, а их в России насчитывалось 923. В XVI в. действовала ярмарка в Холопьем городке на Верхней Волге, а в 1620-х гг. она переместилась в г. Макарьев, и возникла знаменитая Макарьевская ярмарка. Оборот ее достигал 80 тыс. руб. (для сравнения: корова стоила 1–2 руб., овца — 10 коп.). Весьма значительными ярмарками были Архангельская, Тихвинская, Свенская (под Брянском). Тихвин, например, вел торговлю с 45 городами. В Верхотурье была организована зимняя Ирбитская ярмарка, связанная с Макарьевской, на нее собиралось до тысячи купцов. А летом сибиряки ездили на Ямышевскую ярмарку.

Павел Алеппский не без зависти сообщал, что «торговля московитов деспотичная, это торговля сытых людей» — в Османской империи, откуда он приехал, тоже было много базаров. Но там для мелких торговцев продать хоть что-нибудь означало обеспечить себе кусок хлеба. Перед русскими проблема так не стояла, и «говорят они мало, как франки» — не нравится цена, ну и иди своей дорогой. Павел Алеппский передает и слова салоникского еврея, принявшего крещение и жившего в России, «что евреи превосходят все народы хитростью и изворотливостью, но что московиты и их превосходят и берут над ними верх в хитрости и ловкости». Впрочем, иностранцы отмечали и высочайшую честность русских. Олеарий упоминает, как рыбаку на Волге по ошибке переплатили за улов 5 копеек. Он пересчитал и вернул лишнее. Пораженные таким поведением немцы предложили ему взять сдачу себе, но он отказывался и взял только после неоднократных просьб.

Предпринимательские структуры на Руси были весьма своеобразными. Первое место в них занимали «гости» — крупные купцы и промышленники, имевшие оборот не менее 20 тыс. рублей в год. Но «гость» было не названием сословия, а чином, который персонально жаловался царем. Человек, получивший его, инкорпорировался в самую верхушку государственной структуры. Считалось, что если он сумел нажить большое состояние и управлять им, то является ценным специалистом, и его опыт надо использовать. Все гости были приближены к царю, получали право непосредственного доступа к нему. Наряду с боярами им разрешалось покупать вотчины (т. е. отчуждать земли в наследственное владение). Гости освобождались от налогов. Но они выступали в качестве экономических советников, финансовых и торговых агентов правительства. Через них казна вела заграничную торговлю, поручала им руководить сбором таможенных и кабацких пошлин, передавала подряды на строительство, на поставки для армии, на государственную монопольную торговлю — пушную, винную, соляную. Для этого они привлекали субподрядчиков из более мелких купцов. Поляк Немоевский называл гостей «крестьяне, которым наравне с боярами принадлежит заведование всяким управлением».

Из подобных «крестьян» выделялись Строгановы — за огромную финансовую помощь в годы Смуты им было присвоено особое звание «именитых людей». Гость Епифаний Светешников вел торговлю с Сибирью, эксплуатировал соляные промыслы в Усолье. Василий Шорин вел значительную торговлю внутри России, с Персией, Средней Азией, был таможенным головой в Архангельске. На соляных промыслах разбогатели гости Шустовы, а на внутренней и внешней торговле — Патокины, Филатьевы. В сибирской торговле заправляли торговые семьи Босых, Ревякиных, Балезиных, Панкратьевых, Усовых. В Новгороде ворочали делами Стояновы, в Пскове — Емельянов.