Андрей Дикий - Войны России за Украину. От царя Алексея до Екатерины Великой

Внешне все находится в противоречии одно с другим, a между тем все это имело действительно место в течение правления одного и того же лица — гетмана Сагайдачного.

И потому, чтобы осмыслить эти зигзаги политики Сагайдачного, надо видеть не только их внешнее противоречие, но и их внутреннюю связь и зависимость от политической обстановки данного момента.

Объяснение каждого зигзага в сторону Польши надо искать вовсе не в симпатиях самого Сагайдачного и казачества к Польше, а в стремлении предотвратить кровопролитие и истребление народа Украины, или в попытках, благодаря компромиссу с Польшей, облегчить тяжелые условия жизни под режимом Речи Посполитой.

Молчаливое согласие и частичное участие казачества в походах поляков на Москву дало возможность легче вздохнуть и организационно оформиться и усилиться разгромленному после восстания Наливайки-Лободы казачеству и терроризированному населению, которые благодаря Смутному времени в Московском государстве не могли надеяться на помощь Москвы.

Ольшанское и Роставицкое соглашения временно спасали казачество от полного его уничтожения, которое готовила Польша, заполнившая к моменту этих соглашений своими войсками Украину.

Поход под Хотин, спасая Польшу, в первую очередь спасал от неизбежного, в случае поражения Польши, нашествия турок и татар на Украину-Русь.

Все это Сагайдачный, несомненно, понимал, а потому и был вынужден идти на соглашения с Польшей, настолько непопулярные в широких массах народа и казачества, что приводили даже к открытому им сопротивлению и противодействию, как, например, бунт Бородавки.

И, наоборот, все антипольские зигзаги политики Сагайдачного, без всякого сомнения, отражали настроения и устремления и его личные, и всего народа.

Что другое, как не эти настроения, могли вызвать вступление Сагайдачного со всем войском в Киевское Братство, не признанное королем, центр борьбы против Польши и ее политики с совершенно определенными промосковскими симпатиями и связями?

Титулование царем Михаила Федоровича и предложение служить ему в борьбе против всех его врагов (значит и Польши), в то время как Польша его царем не признавала и с Москвой была только во временном перемирии, другого объяснения, как выражение подлинных настроений народа, иметь не могут.

То же самое можно сказать и об обращении митрополита Борецкого к Москве с просьбой принять всю Украину в свое подданство. Настроения же своего народа митрополит, конечно, хорошо знал.

Переход казаков на сторону Москвы во время похода на Москву не встречал противодействий со стороны Сагайдачного. В польских архивах сохранилось письмо участника этого похода, польского шляхтича Загурского, в котором он прямо обвиняет Сагайдачного в содействии переходу целого казацкого полка (Ждана Коншина) на сторону Москвы.

Нигде в исторических документах нет следов, чтобы Сагайдачный противодействовал переходу украинцев в Московское государство, и в то же время сохранилось множество подробных донесений пограничных московских воевод об этих переходах, с указаниями не только числа перешедших, но даже и их имен.

И, наконец, завещание Сагайдачного, по которому он все свое не малое имущество завещал Киевскому Братству с тем, чтобы на доходы с этого имущество содержались и обучались бедные дети. Чему будут обучаться и в каком духе воспитываться эти дети, Сагайдачный знал, и, если бы он был врагом русско-украинского братства и единства, как это утверждают шовинисты-сепаратисты, то такого завещания, конечно, не сделал бы.

Сравнительно длительное возглавление Сагайдачным Украины было периодом консолидации всех ее культурных сил, объединенных, несмотря на классовые противоречия, в ненависти ко всему польскому, католическому, особенно же к униатскому.

Осознавши себя как угнетаемый и преследуемый поляками народ, Украина искала выхода из невыносимо тяжелого положения в составе Речи Посполитой. И взоры ее передовых людей и чаяния широких народных масс все больше и больше обращались к единокровной и единоверной Москве. Росли и крепли культурно-религиозные связи Киева с Москвой. Расширялись торговые сношения Руси Московской с Русью-Украиной.

Москва всячески поощряла эти торговые сношения, давая ряд льгот купцам с Украины. Сохранилось много исторических документов, доказывающих покровительство московского правительства украинцам, приезжавшим с товарами в пределы Московского государства: например, по прямому распоряжению правительства был создан ряд «заезжих дворов для купцов из Черкасс» (тогда в Москве украинцев часто называли «черкасами») и «литовских людей», то есть из Украины.

Занятая своими войнами, Польша не могла остановить этот процесс созревания национального самосознания Украины, несмотря на то, что он был в полном противоречии с интересами Речи Посполитой, стремившейся слить воедино все население своего государства. Средством для слияния было избрано католичество. Но вместо слияния католичество своими мероприятиями привело к полному отчуждению и враждебности между поляками-католиками и православным населением Украины, которое само себя называло тогда «русскими».

Принятый на Западе в этот период, на соборе в Аугсбурге в 1555 г., принцип «quius regioeius religio» («чье правление — того и вера») населением Украины был решительно отвергнут. Несмотря на то, что его короли — короли Польши были ярые католики, Украина твердо и непоколебимо стояла на стороне православия.

Фанатизм и непримиримость католической церкви создали предпосылки для религиозной войны внутри Польского государства и, в конечном результате, привели к ее разделу (в конце XVIII века.).

Но, с общероссийской точки зрения, возможно, что именно действие католической церкви спасло Украину-Русь от полного поглощения польской культурой и направило ее пробудившееся и особенно обостренное благодаря преследованиям национальное самосознание по путям к сближению с Москвой.

Период Сагайдачного (первая четверть XVII века) можно назвать периодом окончательного осознания населением Украины невозможности наладить совместную жизнь в одном государстве с поляками. Логическим выводом отсюда было стремление разорвать навязанную ей историческими событиями связь с Польшей и устроить свою судьбу согласно с собственными интересами и желаниями. Началась борьба за освобождение.

Восстания 1630-х годов

Уже с конца первой четверти XVII века начало назревать новое восстание. В сохранившемся письме польского магната князя Збаражского подробно описывается неустойчивое положение на Украине и предвидится возможность новой «бури». «Опасность войны с рабами», как пишет Збаражский, «никогда еще не угрожала польскому государству с такой очевидностью, как в данный момент» (июль 1625 г.). «Все те русские края, которые считают себя угнетенными, частично властью частных собственников, частично же возмущаются против церковной Унии, несомненно будут мстить нам вместе с казаками».