Джеймс Хоус - Наикратчайшая история Англии

Только одно существительное в этом тексте знали англосаксы – это слово freedoms – «свободы». Неудивительно, что простые англичане предпочли Бориса.

Наш ученый народ должен научиться говорить на нормальном английском языке, и как можно быстрее. Потому что надежда для Англии все еще остается. Новая Английская национальная партия настолько презираема практически всеми, кто моложе 24 лет (и большинством тех, кто моложе пятидесяти), что на последних выборах они проголосовали даже за катастрофически слабую оппозицию.

«Лейбористы получили бы практически все места от Англии, если бы голосовали только избиратели не старше 24 лет… если бы голосовали только представители возрастной категории 25–49, то места распределились бы так: лейбористы – 310 мест (43 %), консерваторы – 240 мест (34 %)».

Возможно, бывшая партия Внешней Британии тоже вздохнет с облегчением, когда умрет Соединенное Королевство, давшее ей жизнь. В Кейре Стармере организация получила нового лидера с английского Юга с биографией, характерной скорее для консерватора: он рыцарь-командор ордена Бани и королевский адвокат. Если ему удастся избавиться от собственных «косоглазых мужланов», то, возможно, он сможет создать совершенно новую партию молодой Англии. Может быть, даже федеральной Англии, как предлагал Черчилль в 1912 г. Может быть, эта Англия даже захочет просто честно жить в современном мире, не прислушиваясь больше к сладкозвучным обещаниям людей, стремящихся лишь к легким деньгам.

Ясно, однако, одно: новую элиту будет не так легко сместить. Пусть их мечта стать младшими партнерами в управляющей миром англосфере – это траченная молью фантазия из 1990-х, но поле битвы пока остается за ними. Посмотрим, что они сделают, когда Брексит завершится неудачей. Как и любая «секта слабоумных марксистов», как назвал новых лидеров Дуглас Херд, они будут цепляться за власть, раздувая пожар культурной классовой войны между предполагаемой волей народа и якобы предательскими действиями старой элиты. По крайней мере, на этих настроениях они пришли к власти.

Что ж, посмотрим. И вскоре узнаем. Империи Англии отходят в историю. Битва же за саму Англию только начинается.

То, что мы привыкли называть Англией, разделено естественным образом: геология, климат, география – все благоприятствует Юго-Востоку.

Римская империя превратила эту область в неотъемлемую часть европейской культуры. Затем ее заселили приморские германские племена. Распространившись по острову, они стали называть себя suðan и norðan – южанами и северянами. Затем их почти подчинили себе скандинавы, но королевская династия с Юго-Востока разгромила захватчиков и заявила свои (довольно шаткие) права на всю страну, которая стала называться Англией ( Engla-londe ).

Затем страна была покорена сначала датчанами, а после этого – французами. В течение следующих трех веков колониальная элита говорила по-французски. Ей удалось разработать защитный механизм против королевского абсолютизма, получивший название парламента. Потом они перешли на английский язык и стали воинственными английскими племенными вождями. Единству страны угрожали мятежи и гражданская война. Появилась новая династия, которая восстановила порядок, создав новую элиту, воспитанную в духе европейского Возрождения. В течение следующих пятисот лет английские правящие классы в обязательном порядке учили древнегреческий, латынь и (разумеется) французский язык.

Этой новой элите, обосновавшейся на Юго-Востоке, потребовалось более полутора веков, чтобы сломить и ассимилировать северную элиту. Порой участие в борьбе принимали и простые люди Англии, которых удавалось убедить сражаться за утраченные свободы. Однажды ситуация вышла из-под контроля: элита так переругалась между собой, что король даже был казнен. Затем элита обрела единство – как обычно, под предводительством южан – и выбрала себе новых королей: сначала из Голландии, затем из Германии. Наконец они ассимилировали другие элиты Британских островов. Так появилась сначала Великобритания, а затем Соединенное Королевство.

Появился новый правящий класс, воспитанный в традициях классической европейской культуры. Ему удалось создать огромную всемирную империю и лишить простых англичан их владений и их образа жизни.

Затем произошла промышленная революция: Север, богатый полезными ископаемыми, около века испытывал невиданный расцвет. В это время религиозно-политические представители Севера бросили вызов превосходству Юга, однако южанам удалось успешно включить лидеров северян в обширный круг собственной элиты, где говорили по-английски с одинаковым южным акцентом. К этому времени империя, штаб-квартира которой располагалась в Южной Англии, правила уже четвертью мира.

Затем элита начала уступать власть простым людям, которые тут же начали голосовать в соответствии с древними племенными различиями. В течение века с лишним основной вопрос выборов оставался неизменным: сможет ли Южная Англия удержать свое превосходство в условиях тактического альянса Северной Англии с неанглийскими нациями.

Кризис Соединенного Королевства, раздираемого на части собственными нациями, продолжался, пока стране не пришлось вновь вторгнуться в Европу ради своего спасения. Две масштабные войны были выиграны по сути двумя последовательными поколениями, но в результате страна, в процессе лишившаяся Ирландии, стала военным, экономическим и культурным придатком США. Предпринимались попытки установить более тесные связи с Европой, но они наталкивались на ожесточенное сопротивление оппозиции.

Империя перестала существовать. Ее первые кельтские колонии получили почти что федеральные права и учреждения. Южная и северная партии Англии по-прежнему считали, что могут установить контроль над всей Англией, а с нею и над Соединенным Королевством, пока их племенные войны не вывели шотландцев из терпения и они не решили поднять вопрос о независимости. Партия Юга осознала, что с развалом Соединенного Королевства наверняка придет к власти в Англии, и мобилизовала простых людей с Севера и Юга экстравагантными обещаниями национального освобождения. Сейчас англичанам необходимо очень хорошо подумать о своем прошлом, настоящем и будущем.

Мой издатель Бен Ярд-Буллер и редактор Мэтт Бейлис в равной степени проявили жесткость и внимательность. Ни один писатель не смеет требовать большего, но каждый может лишь мечтать о такой помощи. Иллюстрации Джеймса Нанна – это не просто украшение книги.