Евгений Трефилов - Пугачев

Между тем, не зная о приказе Кара, Чернышев приближался к Чернореченской крепости в 18 верстах восточнее Оренбурга. О своем намерении прибыть в Чернореченскую Чернышев сообщил Рейнсдорпу. Узнав об этом в три часа ночи 13 ноября, губернатор наверняка был обрадован, ведь он уже получил донесение Корфа, также приближавшегося к Оренбургу. В ту же ночь Рейнсдорп повелел обоим военачальникам, «выступя с начлегов своих на разсвете», следовать «к Оренбургу в боевом порядке». Кроме того, Чернышеву и Корфу сообщалось, что в случае сражения с бунтовщиками им на помощь из Оренбурга выйдет команда в 850 человек. Как писал дворянин Сукин из губернаторского окружения, «можно было ласкать себя надеждою, что во оной [день] будут злодеи с трех сторон нечаянно атакованы, и совершенное разорение их шайке последовать может». Однако Чернышев не получил губернаторского наставления, а потому надежды на разгром мятежников оказались тщетными [355] См.: Летопись Рычкова. С. 248; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 105, 106; Крестьянская война 1773–1775 гг. в России. С. 24, 25; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1.Д. 1231. Л. 191 об., 192. .

В ночь на 13 ноября отряд Чернышева прибыл в Чернореченскую и расположился на ночлег. Здесь командир получил известие об отступлении Кара и пленении карташевских гренадеров. Принесший эту весть атаман Сакмарского городка, а за ним и пленные пугачевцы убедили Чернышева, что в Чернореченской оставаться опасно и следует тайно под покровом ночи пробираться в Оренбург. Для этих целей полковнику дали в проводники безногого инвалида, чернореченского ссыльнопоселенца Ивана Наумова. Несомненно, это была специально подстроенная ловушка. Не случайно к Пугачеву прибежал из Чернореченской некий казак «лет семнатцати» и сообщил ему о ночном походе отряда Чернышева. Самозванец, услыхав эту новость, «весьма скоро собрал своей толпы тысяч до двух, да две пушки» и «поехал навстречю того Чернышева». В отряде Чернышева было 600 гарнизонных солдат, 500 ставропольских калмыков, 100 казаков и 15 орудий. Теоретически он вполне мог прорваться в Оренбург. Однако часто теория расходится с жизнью [356] См.: Летопись Рычкова. С. 248, 249; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 105–107; Крестьянская война 1773–1775 гг. в России. С. 25; Емельян Пугачев на следствии. С. 89, 179, 287; РГАДА. Ф. 6. Д. 432. Л. 1 об., 2; Д. 436. Л. 1, 1 об., 2 об.; Д. 506. Л. 324, 334 об., 335; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1230. Л. 216, 217 об., 448; Д. 1231. Л. 192 об., 208; Известие о самозванце Пугачеве. С. 594, 595. .

Пугачев со своим войском встретил Чернышева утром 13 ноября в четырех с половиной верстах от Оренбурга у Маячной горы. Бой продолжался недолго. Сначала на сторону самозванца перешли казаки и калмыки, а через некоторое время и солдаты. «Только одни афицеры, собравшись в одну кучку, противились и стреляли из ружей», однако в конечном счете и их «перехватали». Хотя в Оренбурге через посланца Чернышева и были осведомлены о преждевременном выступлении отряда, помочь ему не успели. После того как продолжавшиеся не более четверти часа выстрелы смолкли, Рейнсдорп понял, что Чернышев или отступил, или захвачен пугачевцами, а потому посылать ему на помощь отряд из города было уже нецелесообразно [357] См.: Записки священника Ивана Осипова. С. 561; Летопись Рычкова. С. 248, 249; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 107, 110; Крестьянская война 1773–1775 гг. в России. С. 25; Показания командира пугачевской гвардии. С. 100; Емельян Пугачев на следствии. С. 89, 90, 179, 180, 287; РГАДА. Ф. 6. Д. 432. Л. 2, 2 об.; Д. 436. Л. 1 об.; Д. 506. Л. 86, 195, 195 об., 280, 324, 324 об., 335; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1230. Л. 216, 448; Д. 1231. Л. 192–193, 208; Записка полковника Пекарского… С. 606, 607. .

Итак, повстанцами была одержана еще одна победа. Пленников разоружили и отправили в Берду, где офицеров посадили под караул, а солдат оставили на свободе. Проходя мимо солдат, пугачевский адъютант Яким Давилин обратил внимание на одного извозчика, «непохожаго на мужика простаго»: прежде всего в глаза бросилось то, что руки у него «не рабочие». Давилин спросил у солдат:

— Скажите правду, что это за человек?

— Это-ста наш полковник Чернышев.

Чернышева посадили под караул, а вскоре его и прочих офицеров «Петр Федорович» призвал к себе.

— Для чево осмелились вооружаться против меня? — грозно вопросил Пугачев. — Вить вы знаете, што я — ваш государь. Ин на салдат нельзя пенять, что оне простые люди, а вы — афицеры и легуру знаете. Аты, — обратился самозванец к Чернышеву, — полковник, да нарядился мужиком. А кабы ты был в порятке, то б можно тебе попасть было в Оренбурх. Вить у тебя была пехота. И за то я тебя и всех вас велю повесить, чтоб вы знали свово государя.

Пугачев тут же приказал Овчинникову вздернуть офицеров. В тот день было повешено более тридцати человек. Причем сведения о том, как вели себя пленные офицеры перед казнью, противоречивы: согласно показаниям Тимофея Мясникова, они со слезами просили пощады у самозванца, а если верить протоколам допросов Ивана Почиталина и самого Пугачева, офицеры перед смертью ничего не говорили. Почитал ин еще добавил, что приговоренные «шли к виселице полумертвыми» [358] См.: Записки священника Ивана Осипова. С. 561; Известие о самозванце Пугачеве. С. 595; Записка полковника Пекарского… С. 607; Летопись Рычкова. С. 249, 251; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 107–110; Показания командира пугачевской гвардии. С. 100; Емельян Пугачев на следствии. С. 90, 180, 288; РГАДА. Ф. 6. Д. 432. Л. 1 об., 2; Д. 506. Л. 86, 86 об., 195–196, 324 об., 335; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1230. Л. 216, 448, 448 об.; Д. 1231. Л. 193, 201, 209. .

Отряд Чернышева был ликвидирован, но самозванцу было известно, что к Оренбургу движется бригадир Корф, а потому он выслал разведывательную группу «в числе четырех человек» под начальством Якова Пономарева, чтобы «Корфа стеречь». Однако весть о приближении противника пришла к повстанцам явно в неподходящий момент. На следствии Пугачев вспоминал: «…обольстясь толь важною победою (над Чернышевым. — Е. Т.), я пооплошал, ибо дал приказ всем людям толпы моей абедать». Разумеется, обед сопровождался обильной выпивкой. В это-то время от Пономарева прибыл казак с известием о приближении неприятеля. Повстанцы во главе с Андреем Овчинниковым попытались не допустить Корфа в город, но было поздно. К тому же Корф, получив вести о судьбе Чернышевского отряда, пошел к Оренбургу другой дорогой. Бунтовщики настигли и атаковали его только у самого города, но были отбиты. Во время боя был убит не раз посылавшийся на разведку казак Яков Пономарев. Из показаний Зарубина-Чики получается, что именно он, а не Пономарев должен был «с пятью человеками» разведать, сколь «велика» команда, идущая к Оренбургу, однако, «напившись пьян», никуда не поехал, «чрез что означенная команда в Оренбург и прошла». Пугачев намеревался казнить Зарубина, «но старшины об нем упросили» [359] См.: Записки священника Ивана Осипова. С. 561; Известие о самозванце Пугачеве. С. 595; Записка полковника Пекарского… С. 607; Летопись Рычкова. С. 248–250; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. ПО, 111; Крестьянская война 1773–1775 гг. в России. С. 25; Емельян Пугачев на следствии. С. 86, 90, 180, 181; РГАДА. Ф. 6. Д. 506. Л. 195 об.; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1231. Л. 192, 192 об.; Пугачевщина. Т. 2. С. 134. .