Бэлла Шапиро - Русский всадник в парадигме власти

Но чтобы кавалерия с успехом могла исполнить свое назначение на войне, от нее требуется проявление таких качеств и знаний, которые невозможны без предварительной подготовки мирного времени, направленной к их развитию. Качества эти следующие:

1. Как уже упомянуто выше, выносливость и способность к быстрым передвижениям без расстройства состава и с сохранением возможности тотчас после таких передвижений вступить в бой. Только при такой способности кавалерия, раскинутая на большом пространстве для прикрытия мобилизации, успеет вовремя преградить путь неприятелю, старающемуся мешать нашему изготовлению, распределенная на значительном протяжении по фронту и в глубину для маскирования операций армии, она успеет вовремя подкрепить передние части для остановки боем неприятеля, старающегося проникнуть для рекогносцировок; посланная в разведки, может пробиться за завесу кавалерии неприятеля, чтобы добыть верные о нем сведения и доставить результат своих разведок вовремя в Штабе армии или отряда; посланная для нападения на тыловые учреждения неприятеля, может с успехом исполнить поручение.

2. Сохранение должной связи и сообщения между разбросанными на большом пространстве частями и их общим начальством. Это возможно при правильном отправлении службы конною почтой, имеющей на войне большое значение.

3. Умелое разведывание, которое могло бы добывать о неприятеле сведения, нужные управлению армией, и быстро доставлять их по адресу.

4. Сохранение должной связи по фронту и в глубину, столь необходимое при отправлении охранительной службы.

5. Умело пользоваться местностью, чтобы находить в ней укрытие как при исполнении разведывания, так и при охранении своих войск.

До сего времени, однако, в существующих и проектированных уставах, инструкциях и наставлениях имеется очень мало указаний по этому предмету. Устав полевой службы дает лишь правила для действия, но не дает и не может дать указаний, как вести это дело: в проектированной инструкции для летних занятий отделу о разведывательной и охранительной службе отведено лишь незначительное место и совсем не дается указаний, как вести обучение, в годовом распределении занятий по этим важнейшим отделам обучения кавалерии назначено лишь самое незначительное время (в период эскадронных сборов 4 дня; полковых сборов — 8 дней; в зимние время этот отдел совсем не практикуется).

В предначертаниях Вашего Императорского Высочества по этому вопросу всегда высказывалась необходимость этой подготовки, всегда развивалась мысль о широком употреблении кавалерии массами и отдельными частями в поле, на обширном районе. Ваше Императорское Высочество неоднократно изволили высказывать в приказах по кавалерии и в словесных разборах маневров, что означенный отдел обучения не находится еще на должной высоте своего развития, что полевые испытания нашей кавалерии указали и продолжают указывать недостаточное знание ею разведывательной службы, недостаточное знакомство с местностью, малое сродство кавалерии с полем.

Генерал-адъютант Альбединский, со своей стороны, ставя себе священнейшею и неизменною обязанностью в деле мирного воспитания войск, вверенного ему округа, руководствоваться всецело указаниями многолетнего опыта и знания Вашего Императорского Высочества, любовью Вашею к кавалерийскому делу, осмеливается повергнуть на усмотрение Ваше, не признаете ли возможным разрешить в полках 3‐й бригады 2‐й Гвардейской кавалерийской дивизии вести полевые занятия в более широком объеме, хотя бы в виде опыта, с тем чтобы в течение этого опытного времени выработать подробные правила последовательного ведения занятий, придерживаясь и руководствуясь неоднократно выраженными указаниями Вашего Императорского Высочества.

Ежели последует разрешение Ваше по сему столь важному в деле подготовки кавалерии, предмету, то Генерал-адъютант Альбединский начал бы с выработки в главных общих чертах программы предполагаемым опытам и занятиям и представил бы эту программу Вашему Императорскому Высочеству для предварительного одобрения и для получения относительно ея новых указаний Вашего Императорского Высочества, ежели признаете нужным сделать таковые. За сим о результате опытов Генерал-адъютант Альбединский представит Вашему Императорскому Высочеству подробный отчет с теми изменениями, которые желательны в наших уставах и правилах, для целесообразной подготовки развития боевых качеств кавалерии.

Встретив ныне за болезнью Генерал-адъютанта Альбединского в командование войсками Варшавского Округа, считаю себя обязанным представить его взгляды на усмотрение Вашего Императорского Высочества.

Не откажите милостиво принять выражение глубочайшего почтения и преданности с коими имею честь быть

№ 245

11 января 1883 года

Г. Варшава

30 июня в Петербург

Скрепил д. Толстой

Благосклонность, с которою Ваше Императорское Величество соизволили относиться к моим письмам и сообщениям, дает мне смелость представить на благоустроение вашего Императорского Величества проект, осуществление которого могла бы возыметь весьма благоприятные влияния как на Россию, так и на Европу.

Я имею в виду устройство всемирной выставки в С.-Петербурге, в связи с международным состязанием рысаков на специально установленный «главный приз» для лучшего бегуна.

За возможно скоро официальное приурочение выставки на 1885 или 1886 год говорят двоякого рода соображения. С одной стороны, это соображения политические, а с другой — торгово-промышленные. Если обратиться к политической стороне вопроса, в данное время Европейский концерн и правительства Европы более всего озабочивает угрожающая опасность войны и ужасающий рост социализма. Ограждение Европы от этих опасений было бы равнозначительно нахождению философского камня. Та война, которой страшится Европа, не находя средства для ее предотвращения, это война России, в союзе с Францией, против соединенных германо-австрийских сил. Если даже не входить в вероятные подробности этой разрушительной войны, то все-таки очевидно, что результаты ее будут гибельными не только для вовлеченных в нее, но даже для тех, которые в эту борьбу не замешаны. Отсрочка на несколько лет самой значительной войны века была великой заслугой перед человечеством. Всемирная в С.-Петербурге выставка представила бы в глазах Европы серьезную гарантию мира. Даже что касается до усиливающего роста социализма, то и тут всемирная выставка в России могла бы оказать услугу заглушением его на некоторое время. Социалистическое стремление, побудительные основы которого зиждутся почти всегда в смутном чувстве подавленности, в разочаровании самолюбий, в безработице или отсутствии средств к существованию, короче — корень которого лежит в чувстве всеобщего неудовольствия, русский социализм был бы приостановлен в своих начинаниях, обезоружен в своих предприятиях и [неразборчиво] лихорадочным, но спасительным и производительным возбуждением ума, которое обыкновенно предшествует столь важному национальному событию. Есть еще и другой фактор, с которым предстоит считаться как России, так и Европе. Это все усиливающаяся идея панславизма. Она, так сказать, естественно вытекает из самого духа нашего времени, лозунгом которого с 1859 года сделалось объединение племен. Эта идея требует осуществления в жизни, и она вовлечет своих многочисленных сторонников в ужасную войну, если не найдено будет мирного средства для проведения ее в жизнь. Таким средством явилось бы то чувство внутреннего удовлетворения, которое ощутили бы славянские народности, увидев С.-Петербург столицею мирового общения в всемирной выставке. Выставка 1868 года сдержала на четыре года Франко-прусскую войну, несмотря даже на Люксембургский вопрос. Этой выставке 1878 года обязана своим существованием третья республика во Франции, несмотря на то, что она была по последнем издыхании после выхода в отставку г. Тьера и что ей естественно угрожал тот же самый конец, как и обеим ей предшествовавшим.