Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга третья

Англичане явно встревожены. Весь апрель приема у Сталина пытался добиться английский посол Стаффорд Криппс с какими-то новыми провокационными сообщениями о планах Германии напасть на СССР. Сталин не принял его и приказал Молотову английского посла Криппса и американского посла Штейнхарта также не принимать. Пусть ими занимается Вышинский.

Главное, что немцы, со свойственной им педантичностью, выполняют свой график операций, который нам хорошо известен, благодаря прекрасной работе нашей разведки. Значит, вскоре немцы предпримут крупное наступление против англичан на море. Они выполняют свой график, а мы — свой.

Заключение договора о нейтралитете с Японией позволило перебросить с Дальнего Востока несколько мощных танковых и общевойсковых соединений.

Заканчивается окончательная разработка мобилизационного плана, имеющего наименование МП-41, и шлифовка операции «Гроза». Сталин приказал закончить все работы не позднее 15 мая. Меры, принятые в промышленности после проведения XVIII партконференции, дали очень положительные результаты. Не подводили ни авиационные, ни артиллерийские заводы, ни заводы по выпуску боеприпасов. Был наведен полный порядок на транспорте, а железнодорожники переведены на военное положение и фактически влиты в железнодорожные войска Красной Армии.

20 апреля, по показаниям бывшего генерала Проскурова, был арестован начальник Управления ВВС генерал-лейтенант Рычагов.

У Сталина давно уже вызывала подозрение слишком высокая аварийность в авиационных частях, весьма смахивающая на вредительство и умышленные диверсии. Он неоднократно ставил эти вопросы перед Рычаговым.

Сначала тот пытался как-то это объяснить слишком интенсивными программами летной подготовки, плохим оборудованием аэродромов, неправильным комплектованием летного состава.

А последнее время начал просто хамить. На последний упрек Сталина по поводу слишком большого количества ЧП в авиации чуть ли не заорал: «Вы нас на гробах летать заставляете. Вот и аварийность большая!» Сталин даже опешил. Почему «на гробах»? Прекрасные самолеты у нас МИГи, ЯКи, ЛАГГи. «Не надо так гаварить, — мягко сказал он Рычагову. — Не должны вы так гаварить».

Но даже сам Сталин не ожидал того, что обнаружилось после ареста Рычагова, когда провели обыск в его служебных сейфах в Управлении, в академии ВВС, на КП управления авиацией МО, на центральном пульте ПВО и, конечно, на квартире и даче.

Было собрано достаточно улик, чтобы предъявить бывшему командующему военно-воздушными силами обвинение в измене Родине. Правда, сами по себе улики ни о чем не говорили, но с помощью показаний самого Рычагова они стали совершенно очевидными.

Рычагов быстро во всем признался. Он не так давно женился на известной летчице Марии Нестеренко, которую очень любил. Поэтому на вопрос следователя Матевосова, насколько его жена была осведомлена о его преступной деятельности и не хочет ли он с ней очной ставки, в котором слышалась явная угроза ареста и Марии Нестеренко, Рычагов сломался.

Он признался в том, что в преступном сговоре с бывшим генералом Проскуровым, а также и с другими генералами, главным образом, авиационными, готовил государственный переворот с целью убийства товарищей Сталина, Молотова, Жданова и Щербакова и реставрации в СССР власти помещиков и капиталистов.

Разумеется, ему было предложено назвать сообщников.

Рычагов было заупрямился, но следователи Родос, Шварцман, Матевосов и Семенов, выделенные в специальную бригаду для проведения этого важнейшего дознания особой государственной важности, были большими мастерами своего дела.

В связи с особой важностью дела следственную бригаду возглавлял, лично принимая участие в допросах, сам нарком госбезопасности Всеволод Меркулов. Дело находилось на контроле у Генерального комиссара госбезопасности Берии, который ежедневно докладывал лично Сталину.

Почти одновременно с Рычаговым были арестованы и его основные сообщники по преступной группе (заговору): начальник Военно-воздушной академии генерал-лейтенант Федор Арженухин, генерал-лейтенант Петр Пумпур — командующий ВВС Московского военного округа, генерал Иван Сакриер — начальник управления вооружений главного управления ВВС и виднейший конструктор авиационных пушек Яков Таубин.

Затем, изобличенные показаниями, были схвачены: начальник штаба управления ВВС генерал-майор Володин, командующий ВВС Дальневосточного фронта генерал-майор Гусев и генерал-майор технических войск Каюков — начальник одного из управлений НКО.

Следствие, однако, с большими основаниями считало, что пока в руки чекистов попали, пусть крупные, но исполнители. Руководство заговора, резонно полагали они, находится еще на свободе, поскольку не установлено.

Сталин был согласен с товарищами. Допросы, аресты и обыски продолжались. Сменяя друг друга, следователи работали круглосуточно. У Сталина даже на душе стало легче. Подумать только, чем могла закончиться «Гроза», начнись она при таком количестве изменников в Военно-воздушных силах? Все бы могло сорваться. Хорошо, что хоть в последний момент это гнездо гнуснейших предателей удалось накрыть.

Впрочем, особенно задумываться о подобных гнусных делах просто не было времени.

Прежде всего, когда Красная Армия начнет свой великий освободительный поход и весь мир вздрогнет при упоминании Советского Союза, все должны знать, кто стоит во главе этой великой страны, и кто бросил в поход великую армию для освобождения трудящихся всего мира.

Да, но он, Сталин, был главой СССР «де факто», а «де юре» — вообще не занимал никакого официального поста, числясь генеральным секретарем правящей партии.

Сейчас, когда никто уже, казалось, не осмелился бы даже намеком посягнуть на абсолютность его власти, ему уже не было никакого резона сторониться ее официальной стороны. А потому Сталин решил убрать Молотова с должности председателя Совета Народных Комиссаров и занять этот пост самому. Президиуму Верховного Совела СССР в лице Михаила Калинина было приказано подготовить соответствующий указ и опубликовать его не позднее 6 мая.

Немецкий посол в Москве граф Фридрих Вернер фон Шуленбург вернулся из отпуска 30 апреля. Он привез в Берлин меморандум, составленный совместно с военным атташе генералом Кестрингом. В меморандуме указывалось, что поскольку СССР находится в полной политической изоляции, расширение экономических отношений с ним неизбежно приведет сначала к более тесному политическому, а затем и к военному союзу, весьма выгодному для Германии.

28 апреля Гитлер вызвал Шуленбурга к себе.

На столе фюрера лежал меморандум, написанный Шуленбургом и Кестрингом.