Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Генерал снова рассмеялся:

— И какой ты президент, если у тебя нет гвардии. Мы уже сформировали президентский полк. Можешь смотр произвести.

Разговаривая, они подошли к 20-му подъезду, возле которого шла раздача оружия и формировались боевые отряды. Ребята из «Союза офицеров» со звездным орлом на груди все уже были обвешана оружием. У подъезда толпился самый разный народ. Вербовщики спрашивали: «В какой отряд запишешься?» И, получив согласие, интересовались воинским званием. Все представлялись офицерами запаса, некоторые уверяли, что они — отставники. Списки, накарябанные на каких-то мятых листках неразборчивым почерком, передавались раздатчикам оружия. Офицерам в форме автоматы выдавались даже без проверки документов. Некоторые предъявляли военные билеты. Когда их не было, сходили студенческие билеты и заводские пропуска.

Сам подполковник Терехов с видом опытного　зазывалы кричал проходящим: «Записывайтесь добровольцами. Получите автомат, как у меня». И с удовольствием хлопал рукой по своему короткоствольному вороненому красавцу. Было видно, что сам подполковник радуется автомату, как школьник. Видимо, за годы службы ему редко приходилось видеть оружие, а не то что им пользоваться. (Трое школьников 8-го класса из Калининграда Московской области, фамилии которых известны автору, приехали к Белому Дому и получили автоматы по ученическому проездному билету. Разоружены были только дома, чуть не натворив больших бед).

Мимо, чеканя шаг, промаршировал отряд баркашовцев с новенькими автоматами на груди. Вождь, как всегда, оказался прав. Удалось без всяких хлопот и «на халяву» получить столько оружия, сколько и не снилось. По короткой команде отряд остановился, повернулся «напра-во!» и поднял руки в нацистском приветствии. К 20-му подъезду уже маршировал новый отряд со свастиками на рукавах — еще без оружия.

Большая группа людей явно южного типа, именуемая обычно в сводках «лицами кавказской национальности», издавая радостные гортанные звуки, подобные клекоту орлов их родных гор, грузила автоматы и один пулемет в багажники нескольких «вольво» на глазах всего честного народа и редкой цепочки милицейского оцепления. Последним было приказано ни во что не вмешиваться, что они с удовольствием исполняли.

Руцкого, который, что ни говори, в Белом Доме был в достаточной степени новичком, довольно поздно дезертировав туда из команды Ельцина, удивило　такое количество оружия, оказавшегося складированным в здании, занимаемым мирным законотворческим органом РФ. Причем, добровольцам выдавались не только пистолеты и автоматы, но пулеметы и даже гранатометы. Ему сказали, что это штатное табельное оружие охраны Верховного Совета. Однако небольшое по численному составу милицейское подразделение, осуществляющее охрану Белого Дома, никак не могло нуждаться в таком количестве и в такой номенклатуре вооружения. В одном из ящиков, к великому удивлению Руцкого, оказались даже зенитные ракеты «Стрела», которые хотя и были менее эффективными, чем «Стингеры», но вполне могли отбить охоту у любого подлетать ближе пяти миль к роскошному зданию российского парламента.

Видимо, здесь уже давно и основательно готовились к нынешним событиям.

У Руцкого впервые появилась мысль, что он стал всего лишь пешкой в чьей-то большой игре с очень сложным сценарием, далеко выходящим за пределы той склоки, которая завязалась между Кремлем и Домом Советов.

Но эта мысль сразу куда-то улетела при виде генерала Макашова, возбужденно идущего по коридору в обществе каких-то молодцов в полувоенной форме (к счастью или к сожалению) без оружия.

Руцкого ждал еще один сюрприз. Оказывается, Макашов хотел захватить здание Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям, где была развернута аппаратура спецсвязи. Группе Макашова удалось проникнуть в здание, вскрыть несколько помещений, после чего они были задержаны до этого дремавшей охраной. Одно из помещений оказалось　на охранной сигнализации, звонок которой и разбудил охрану, хотя еще не было и четырех часов после полудня. Макашов думал, что сейчас всем им и крышка — арестуют. Но охрана, видимо, парализованная видом трех генеральских звезд Макашова, всего лишь почтительно выпроводила их из здания.

— Вообще-то, — докладывал Макашов своему президенту и министру обороны, — взять ГКЧС — не хер делать. Дай мне, Слава, двух автоматчиков, и я тебе обеспечу связь со всем светом.

Ачалов обещал подумать, и Руцкой понял, что Макашов, как всегда, проявил личную инициативу, что всегда отмечалось в его служебных характеристиках. Так же было и в августе 1991 года, когда его войска взяли Самару и готовы были наступать дальше, вплоть до Москвы.

— Эти генералы нас могут здорово подставить, — сознался Руцкой Хасбулатову, рассказав, что творится в Белом Доме и вокруг него.

Хасбулатов, занятый подготовкой своей речи, которую он собирался произнести на завтрашнем съезде народных депутатов, отреагировал без излишней нервозности:

— Главное — за нас народ. Из регионов сообщают, что местные советы коллективно готовят ультиматум Ельцину. Либо он отменит свой указ от 21-го, либо они назначают крупномасштабную акцию гражданского неповиновения, пока он не уйдет со своего поста.

В кабинете присутствовали заместители Хасбулатова — Юрий Воронин и Рамазан Абдулатипов.

Воронин, бывший партаппаратчик из Казани, спросил Руцкого:

— Александр Владимирович, вы говорите, что эти генералы могут нас всех поставить в дурацкое положение. Я с вами согласен. Но вы уверяли нас в течение почти полугода, что армия и даже афганские ветераны — за вас, Где же армия? Почему еще ни одна воинская часть не пришла к Белому Дому? Где генералы, которые обещали вам содействие? Если вам не совсем удобно к ним идти, то назовите мне их фамилии, я пойду к ним сам и приведу их сюда вместе с их частями.

— Не надо тревожить генералов пока, — с легким кавказским акцентом вмешался Абдулатипов. — Это правильно — вначале вооружить народ, чтобы власти поняли, что народ намерен защищать свои права на свободу и демократию. Вооруженный народ — лучшее предостережение властям.

Аварец по происхождению, врач по образованию, партийный номенклатурщик по профессии, Рамазан Абдулатипов, некогда заведовавший в ЦК КПСС отделом межнациональных отношений, знал, о чем говорил.

С его легкой руки весь Северный Кавказ и Закавказье были превращены в одну зону кровавого конфликта именно на межнациональной почве, детонатор от которого всегда находился в отделе межнациональных отношений ЦК. Методика была простой и по-ленински четкой: главное — для начала вооружить народ. Причем каждый народ отдельно: ингушей, осетин, дагестанцев, чеченцев, абхазцев и так далее. И народ сам поймет, как ему бороться за свои права.