Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Все пять столетий войны в России дают обильный материал для бесспорного заключения: единственной реальной опасностью для российского правителя — князя, царя, императора, генсека, президента является его собственный народ. Видимо, изначальный антагонизм между пришлыми «князьями» и покоренным ими народом так укрепился в генной памяти тех и других, что надеяться на нормализацию взаимоотношений власти с народом и народа с властью не стоит до второго, по крайней мере, «пришествия». Только кого?

Очевидно, что нынешняя схема ни к чему другому также привести не могла.

Если «товарищи» Иван Васильевич и Иосиф Виссарионович всегда были правы по определению, то президент Ельцин всегда прав по Конституции, которую ему удалось провести в постоктябрьские дни, когда все российское общество еще не оправилось от грома танковых пушек в собственной столице. Эта Конституция давала Президенту, а следовательно и генералу Коржакову, столько власти, сколько не имели короли в краткий исторический период абсолютизма. И, что самое важное, не предусматривала никакой ответственности, поскольку отстранить Президента от власти законным путем было практически невозможно.

Как и следовало ожидать, генерал Коржаков стал трактовать безопасность Президента очень широко. Безопасность Президента, например, зависела от импортных квот на нефть или, скажем, от доходов «Росвооружения», а потому, считал генерал Коржаков, оба этих промышленных монстра следует передать в ведение президентской охраны.

Безопасность Президента, без сомнения, зависела и от того, что о нем осмеливается сообщать пресса и говорить народ. Безопасность Президента зависит и от его рейтинга, который постоянно падал.

И уж, само собой разумеется, что главную опасность для Президента представляла армия, очень долго размышлявшая, когда требовалось прикрыть Президента своими телами от злобных притязаний взбунтовавшихся народных избранников в Верховном Совете.

К сожалению, сложившаяся в мире геополитическая ситуация совершенно исключала возможность использования армии где-нибудь за пределами страны, что часто использовалось правителями прошлого в подобных ситуациях. Поэтому ситуация в Чечне неожиданно стала просто подарком для всех, кто думал о безопасности своего Президента, включая и его самого. Уж, конечно, сам Президент больше всего был заинтересован в собственной безопасности.

Короткий, но сильный и звонкий удар позволял решить проблемы многотрудные и многослойные.

А между тем, создавалась (на всякий случай) и параллельная армия, которой командовал Виктор Ерин — такой же генерал армии как и Грачев, но, в отличие от Грачева, не Герой Советского Союза, а Герой России.

Если Грачев свою Золотую звезду получил за усмирение Афганистана, то Ерин свою — за усмирение Москвы. А потому к концу 1994 года численность войск МВД, не считая милиции и конвойных подразделений, уже достигла 800 тысяч человек, с танками, тяжелой артиллерией и установками залпового огня.

Безопасность Президента — штука очень сложная.

Тем более, что Дудаев пригрозил: если в России не прекратится античеченская истерия, он проведет в Москве несколько показательных террористических актов.

По данным ФСК, совпадающим с данными СБП, в Москву уже нелегально проникли несколько групп дудаевских боевиков-смертников, готовых на все. Все спецслужбы были приведены в состояние повышенной готовности. И не напрасно. Именно в этот день — 8 декабря — в Москве произошли два террористических акта, которые вполне можно было назвать показательными. Жаль только, что ни к одному из них нельзя было привязать генерала Дудаева и вообще чеченцев.

9 декабря было объявлено, что в понедельник 12 декабря возобновятся переговоры с Дудаевым. Для этой цели в Моздок снова прилетел генерал Грачев. Там уже находились и два других «силовика» — генералы Ерин и Степашин.

Из Грозного пришли известия, что город готовится к обороне. Запрещена торговля водкой, населению раздают противогазы.

Во всех центральных газетах неожиданно появилось распоряжение Совмина «О мерах по дальнейшему улучшению народного хозяйства Чеченской республики». Возможно, что это был сигнал к выступлению, определявший день Д минус 2, поскольку также за два дня до вторжения в Афганистан, в «Правде» было помещено постановление «О мерах по дальнейшему укреплению советско-афганских экономических отношений».

Глубокой ночью президент Ельцин подписал новый Указ № 2169с (Секретный). Прежний Указ № 2137с (Секретный) от 30 ноября считался отмененным. В новом указе говорилось: «ВСЕМИ ИМЕЮЩИМИСЯ У ГОСУДАРСТВА СРЕДСТВАМИ ОБЕСПЕЧИТЬ РАЗОРУЖЕНИЕ БАНДФОРМИРОВАНИЙ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ». О намеченных на 12 декабря переговорах в указе не говорилось ни слова.

Суббота 10 декабря выдалась на редкость тихой. Было сообщено, что генерал Дудаев передал генерал-полковнику медицинской службы Чижу всех оставшихся в его руках пленных. В Грозном остался только тяжело раненый рядовой Прящиков, лежавший в одном из тамошних госпиталей. Все силовые министры собрались в Моздоке, готовясь, как было объявлено, к переговорам с Дудаевым, назначенным на понедельник 12 декабря.

В Нальчике открылся съезд «Репрессированных народов», принявший резолюцию о недопустимости военных акций против Чечни.

Неугомонный Сергей Юшенков предупредил, что　если вторжение в Чечню все-таки произойдет, то надо немедленно начинать процедуру отстранения Президента от власти.

Как бы в ответ на это предостережение в середине дня было объявлено, что «президент Ельцин ГОСПИТАЛИЗИРОВАН» в связи с необходимостью сделать операцию на перегородке носа. Указывалось, что Борис Николаевич проведет в больнице 8 ДНЕЙ. Возможно, разработчики операции «Нос президента» надеялись, что процедуру отстранения от власти находящегося на бюллетене Ельцина начинать не будут. А тем временем (Грачеву «дадено» аж 9 дней) усмирение Чечни будет закончена, и Президент вздохнет облегченно после успешного завершения двух операций.

События, между тем, активно развивались…

Вечером того же дня были отключены телефоны спецсвязи палат парламента с президентской администрацией. Местонахождение главы государства и первых лиц его администрации было неизвестно. Оказались закрытыми все аэропорты Ставропольского края и Северного Кавказа, а чуть позже блокирована и телефонная связь с этими районами страны.

Поздно вечером Президент позвонил генералу Грачеву в Моздок.

Генерал доложил о готовности.

«Чтобы к 20 декабря все было кончено!» — приказал Президент.

«Раньше управимся!» — бодро отрапортовал министр обороны.

На рассвете 11 декабря Российские войска с трех направлений вторглись на территорию республики Ичкерия. Демонстрируя всесокрушающую мощь великой державы, колонны бронетехники шли по дорогам Надтеречного района, не встречая ни малейшего сопротивления. Силами трех дивизий они рвались к сердцу чеченского сепаратизма — городу Грозный. Весь мир должен был убедиться, что не только Соединенным Штатам удаются стратегические операции вроде «Бури в пустыне».