Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга первая

Как нигде в мире, в стране победившей номенклатуры было несколько валют, лучше всех других показателей отражавших катастрофическое положение агонизирующей «империи зла».

Официальный рубль, предназначенный для рабов,　был фактически ничем не обеспечен, на мировом рынке не признан и стремительно терял свое значение на рынке внутреннем. Мифический инвалютный рубль, придуманный номенклатурой, существовал только в ее воображении и был изобретен с единственной целью: наворовать как можно больше иностранной валюты.

По стране ходили всевозможные чеки и сертификаты, выпускаемые Внешторгбанком для выдачи зарплаты номенклатурщикам низшего ранга и морякам торгового флота, которые можно было «отоварить» через сеть закрытых магазинов и распределителей. Получать даже часть зарплаты в чеках и сертификатах считалось большой честью и значительно поднимало социальный вес получателя.

Но, потроша и сметая все эти бутафорские валюты, властно и твердо подминая под себя хилую социалистическую экономику и мертвую идеологию, пробуждая сознание людей, по стране уже шествовал ДОЛЛАР — денежная единица «потенциального и вероятного противника» империи. Он уже давно, не встречая никакого сопротивления, оккупировал страну Номенклатурию, прорвавшись через нее в каналы теневой экономики и торговли, в систему снабжения и материально-технического обеспечения, в армию и органы безопасности.

Доллары требовала промышленность, задыхающаяся от отсталости. Доллары требовала наука и медицина. Доллары требовал военно-промышленный комплекс. Доллар уже одел всю страну в джинсы «Левис» и «Монтана», в спортивные костюмы «Адидас», в модные куртки и сапоги. Доллар забрасывал в самые глухие деревушки радиоприемники　«Сони» и «Грюндиг», а затем и видеомагнитофоны с информационными кассетами, которые невозможно было заглушить и очень сложно — отобрать.

Доллар забил коммунистическую «культуру» водопадом западных кинофильмов и шоу, с которыми никто не мог конкурировать в нищей стране.

Все ведомства громко и настойчиво требовали у правительства долларов, грозя неминуемым крахом. И уж нечего говорить, как любила доллар номенклатура!

Беда была в том, что в отличие от рубля, доллар необходимо было зарабатывать. А работать номенклатура давно уже отвыкла и не умела. Она еще умела продавать, так как все в стране, включая население, еще принадлежало ей, но все, что можно было продать за доллары, уже было продано. А народ не хотел больше работать на номенклатуру. В результате уровень жизни в «Зазеркалье» понизился до постыдного уровня: в спецраспределителях высшего ранга зимою начались перебои со свежей клубникой и арбузами.

А по всей стране уже давно забыли о простой колбасе, вводились талоны на масло, молоко, голодное население со всех сторон устремлялось к Москве, надеясь хоть там что-либо купить на свои несчастные рубли. А чтобы накормить народ хотя бы хлебом, тоже нужны были доллары.

И шестой год при всем при том страна вела войну в Афганистане, где генералы, войдя во вкус, уже давно научились зарабатывать доллары, а потому ни за что не хотели эту войну прекращать. За доллары на этой войне продавалось все: оружие, оперативные планы, военные секреты, золото, лазурит и, конечно,　солдатские жизни. Это была очень интересная война — последняя война погибающей империи.

И именно в это время Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил Сергеевич Горбачев.

Он похоронил трех генсеков, своих предшественников: Брежнева, Андропова и Черненко. И если не считать Черненко, то у остальных очень многому научился. Ему было совершенно очевидно, что методами Брежнева и Андропова работать нельзя. Это путь к гибели: метод Брежнева ведет к гибели страны, а метод Андропова — к его собственной гибели.

Партийная номенклатура настолько срослась с теневой экономикой, что рассматривает любое посягательство на мафию как посягательство на великую партию Ленина, которая всегда сама была мафией и жила по ее законам.

Ну а что, право, плохого в созданной совместно партией и преступным миром теневой экономике? Это просто способ совместного более или менее приличного выживания в этой ужасной стране.

Вообще, что такое эта теневая экономика, которую почему-то так любил Брежнев и так ненавидел Андропов?

Это очень просто. Параллельно хилой и неэффективной социалистической экономике созданы эффективные и высокопроизводительные структуры рыночной, чисто капиталистической экономики. Люди там работают, зарабатывают хорошие деньги, производят товары и услуги, которые находят спрос даже на Западе; и тот, естественно, платит нам за то, что мы вообще позволяем этим людям работать, обеспечиваем их сырьем и оборудованием, охраняем их от　неизбежного в таких условиях рэкета, выступая, так сказать, арбитром. Это, в конце концов, служит и общественному благу, поскольку товары и услуги теневой экономики так или иначе распространяются и внутри страны, создавая так называемый «черный рынок», позволяющий безбедно существовать многим категориям населения.

Теневые структуры почти не касаются военнопромышленного комплекса, но позволяют ему делать свое дело.

Но ведь эти теневые структуры высасывают соки из официальной экономики и губят ее?

Да кому нужна эта официальная экономика! Давно известно, что она представляет собой не более, чем оплачиваемую безработицу. Чтобы люди были заняты с утра до вечера, получая за это в 100 раз меньше, чем безработный негр в США, живущий на пособие.

— Так, может быть, мы сделаем всю экономику рыночной и эффективной? Как на этот вопрос товарищи посмотрят? Легализируем теневую экономику и подключим к ней официальную. Главное начать, углубить и все сформируется, процесс пойдет! Ну как, товарищи?

Товарищи молчат.

— Главное, товарищи, — продолжал новый генсек, — нам поднять экономику, ибо это ложит начало всему!

— Доллары для этого нужны, много долларов. Где их взять?

— Где взять? У империалистов и возьмем.

— Не дадут больше. Вы с Андроповым, Михаил Сергеевич, таких дров наломали, что больше не дадут.　Покойный Леонид Ильич еще умел с ними договариваться, а Андропов все испортил. Не очень понятно — под что просить еще. И так больше 30 миллиардов задолжали, а как гаранты — еще 40. Недаром Леонид Ильич, царствие ему небесное, шутить любил: «Если долги будут требовать вернуть, то хоть войну начинай. Другого выхода нет».

— И тем не менее, есть одна статья, под которую они дадут.

Непонимающие, заинтригованные и настороженные взгляды фокусировались на молодом генсеке, сидящем во главе длинного, полированного стола под большим портретом Ленина.

— Под права человека. Дадут обязательно. Под гласность дадут. Под перестройку всего нашего общества.