Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга первая

Но многогранная деятельность Максвелла, конечно, не ограничивалась подобными мелочами. Используя свои связи с западными банками и владея акциями многих из них, «капитан Боб» время от времени помогал номенклатуре первой в мире страны «развитого социализма» зарабатывать валюту с помощью так называемых «трансфертных операций».

Суть этих операций сводилась к продаже на Западе больших сумм советской наличности за доллары. А поскольку печатный денежный станок находился в номенклатурных руках, то проблем с советской наличностью не возникало. Денег можно было напечатать сколько угодно.

Любой советский человек с детства знает, что наш рубль — «деревянный», ничем не обеспечен и　существует лишь для внутреннего обращения. Это для рабов. А на уровне номенклатуры этот рубль очень даже обеспечен, так обеспечен, что и доллару не снилось. На купюрах есть надпись, что они «обеспечиваются всем достоянием СССР». Внутри страны это ровным счетом ничего не значит, но для западных банков значит очень много.

Что такое достояние СССР? Это земля площадью в одну шестую часть суши, это леса, это недра, это и многомиллионное неприхотливое население, это и любой кирпич. И предъявляя огромные суммы к оплате, западные банки всегда имели возможность что-либо отсосать из нашего «достояния» в пределах предъявленной суммы. Это сдерживало беспредел номенклатуры, поскольку при трансферте за рубль давали обычно в хорошие времена 10–15 центов, не говоря уже о том, что от подобных сделок во всех странах Запада сильно попахивало уголовщиной, и далеко не все банки на эти операции соглашались. Здесь и нужны были личные связи Максвелла, который был, как говорится, «на ты» с большей частью деловых воротил мира и деятелей большой политики.

Таким образом как бы осуществлялся план товарища Сталина, но только наоборот. При этом деньги никто не перемещал. Советские деньги оставались в Госбанке СССР и лишь меняли владельца счета.

Где-то в недрах европейских банков текли доллары на личные счета номенклатуры. А огромная денежная масса, накапливаемая в советских банках, но уже не принадлежащая СССР, готова была в любой момент взорваться, создав, в лучшем случае, 1000 % инфляцию из-за официальной неконвертируемости　рубля, тогда как доллары служили только укреплением западной экономики.

Те немногие люди на Западе, которые, подобно Роберту Максвеллу, знали о подобных темных делишках советской номенклатуры, теоретически уже представляли возможность скупки вообще всех наличных денег в СССР, что было равносильно безоговорочной капитуляции коммунистического режима, поскольку единственным выходом из подобного положения могло быть только начало третьей мировой войны.

Зная некоторую, безответственность кремлевских владык и их преклонный возраст, на Западе беспокоились, что трансфертный беспредел может привести к непредсказуемым политическим последствиям. Ведь отреагировал однажды Брежнев на очередной доклад об острой нехватке кормового зерна фразой: «Начнем войну и заберем зерно на Западе». Это была шутка, но в ней был намек, выдававший сокровенные чаянья руководства КПСС, навеянные сладкими снами.

Когда имеешь дело со страной, где нет никакого общественного мнения и все контролируется преступной организацией, надо быть предельно осторожным. И помимо всего прочего, до начала подобной операции необходимо было привести курс рубля и доллара в соотношение, при котором можно было скупить максимальное количество рублей при минимальной затрате долларов.

Последнее время Максвелл лихорадочно скупал валюту, бесстрашно залезая в долги, которые достигли двух миллиардов долларов. Совершенно неожиданно он продал и своего первенца — «Пергамон-Пресс» за 446 миллионов фунтов стерлингов. Кому пошли деньги? Наверное, тому, кто когда-то дал отставному капитану английской разведки 13 тысяч фунтов на покупку этого издательства, числившегося в списках фирм «друзей» КПСС. «План три» означал, что время окончательного расчета по старым векселям приближается…

(У Максвелла были очень теплые отношения с Горбачевым. Последний генсек, видимо, не имел никаких комплексов. Он позволил многим фирмам, в частности, японской «Икэгами Цусинки», использовать собственное изображение в рекламе. Не бесплатно, конечно. А принадлежащий Максвеллу телеканал новостей «Си-Би-Си» как-то проговорился, что директором их программы является президент СССР. Как говаривал Бабель: «Никто не знает, где кончается Беня и начинается полиция»).

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

Шифр ЗЮДИ.

Только что получили из ПЕРВОГО АДРЕСА непосредственно от русского банка предложение на сумму свыше 100 миллиардов соврублей по цене 6,62 американского доллара за 100 рублей.

Нет ли у вас возможного покупателя? — тогда можно было бы конкретно обсудить дальнейшие детали».

«Адресат выражает беспокойство по поводу надежности вашего партнера и возможного проникновения Интерпола в круг интересов. Нельзя ли изменить процедуру?»

«Нашим партнером является НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ УПОЛНОМОЧЕННЫЙ русского государственного банка, который будет лично наблюдать и контролировать всю сделку из Цюриха. Отклонения от предусмотренной процедуры очень трудны и повлекут за собой проблемы…»

«Ваши опасения, что „уполномоченные“ являются объектами Интерпола, беспочвенны. Колоссальные суммы, предлагаемые ими, соответственно оформленные документы и известные вам девизы не могли быть получены без ведома Госбанка, Министерства финансов и Правительства СССР».

Министром финансов СССР был член ЦК КПСС Валентин Павлов.

Управляющим Госбанком — Леонид Геращенко, кандидат в члены ЦК КПСС.

Премьер-министром — член Политбюро ЦК КПСС Николай Рыжков.

Главой государства — Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев.

«Не подвергая сомнению ваши сведения, мы, тем не менее, хотели бы послать непосредственно одного из своих людей в Москву, чтобы убедиться, что подобные предложения действительно исходят от правительства страны, а не от структур, способных навлечь на наш финансовый дом катастрофу…»

Пока на самом верху разворачивались столь детективные события, и радиостанция «Леди Гислен», подобно охотничьему рогу, поднимала финансовую свору всего мира, готовую разорвать на куски Советский Союз, но еще не до конца верящую, что час настал, КПСС продолжала мероприятия по эвакуации, будучи, как всегда, организатором и вдохновителем.

Классический ленинский лозунг «ГРАБЬ НАГРАБЛЕННОЕ!» трансформировался давно самой жизнью в новый: «ГРАБЬ ОГРАБЛЕННЫХ!»

«Секретно. Директивно.

23.08.90

…ЦК Компартии Казахстана, МГК КПСС и Ленинградский обком КПСС выступили соучредителями трех коммерческих банков (Компартбанк в Алма-Ате, Главмостстройбанк в Москве и коммерческий банк „Россия“ в Ленинграде)…Партийные организации различных уровней приступили к размещению депозитных ресурсов в коммерческих банках. Однако, на уровне центральных органов партии в этом важном деле допускается определенная медлительность…»