Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга первая

Другой приказ:

«1. Станицы и селения, которые укрывают „белых“ и „зеленых“, будут уничтожены, все взрослое население расстреляно, все имущество — конфисковано.

2. Все лица, оказавшие бандитам содействие — немедленно будут расстреляны…»

Примерно в это же время Ленин, теоретизируя в области права, писал наркому юстиции Д. Курскому: «Тов. Курский! По-моему, надо расширить применение расстрела», который, по мнению вождя, должен охватывать лиц «содействующих» и «способных содействовать» (!), то есть «кого угодно».

Итак, Россия завоевана. Что же делать дальше. Какое строить государство? Выяснилось, что никто об этом толком и не думал, поскольку завоевать Россию и не надеялся. В голову ничего не приходило кроме старой, как мир, «социалистической» схемы Платона, разработанной 2000 лет назад, «ЭЛИТА-СТРАЖА-РАБЫ». Стража стоит между элитой и рабами, у стражи есть шансы попасть в элиту или в рабы, в зависимости от служебного рвения. Для воспитания стражей необходимы мифы, рабы ничего не должны знать об элите и т. п.

У Платона это называлось «Идеальное государство». Античный философ при этом правильно указывал, что социализм невозможно построить ни в каком другом обществе, кроме рабовладельческого…

С крестьянами уже все было ясно. Хлеб они должны отдавать бесплатно, оставляя себе только на полуголодный прокорм, а на следующий посев зерно им будет выдавать государство.

«Легко сказать: хлебная монополия, — поучал Ленин, — но надо подумать, что это значит. Это значит, что все излишки хлеба принадлежат государству… что каждый лишний пуд хлеба должен отбираться в руки государства. Надо, чтобы каждый лишний пуд хлеба был найден и привезен».

Подобная продовольственная диктатура, какой бы разбойной и бесчеловечной она ни была, конечно, не являлась самоцелью, поскольку надо было кормить не только элиту и стражу, но и рабов. А рабы должны были всегда помнить, что их кормят, только пока они послушны. Поэтому просто необходимо было держать в руках весь хлеб и распределять его по своему усмотрению.

«Потому что, распределяя его, — смотрел в будущее вождь мирового пролетариата — мы будем господствовать над всеми областями труда!»

Нет, нельзя было бы отказать Ленину в гениальности, если бы все это не придумал Платон.

С крестьянами вроде разобрались. А что делать с рабочими? С тем самым пролетариатом, от имени и во имя которого действовала эта банда. Безуспешно, влача полуголодное существование на своих заводах и умирая от тифа и в огне террора и гражданской войны, они ждали, когда все будет разделено поровну и, наконец, начнет осуществляться замечательный проект объединения рабочих в трудармии с подразделением на полки и батальоны со строжайшей военной дисциплиной.

Авторство этого проекта отдают Троцкому, но если у Троцкого по этому поводу и были какие-то расхождения с Лениным, то только в деталях. Троцкий предлагал в трудармиях ограничиться военной дисциплиной и военными взысканиями, но Ленин, покачивая мудрой головой, постоянно поучал: «Надо шире применять расстрелы». Иначе ничего не получится. Но не настаивал. Жизнь сама покажет его оппонентам, что прав был он, Ленин, а не они. «Волынщиков» (так на языке большевиков стали называться рабочие-забастовщики), разумеется, надо расстреливать без суда. Тут уж были согласны все.

И хотя все эти задачи последовательно и беспощадно проводились в жизнь, однако считались в высшей степени второстепенными. Россия завоевана, а теперь, как образно заявил Ленин, «пришла пора пощупать Европу штыком!».

Вторжение Красной Армии в Польшу явилось осуществлением первого этапа всемирной Революции. Равновесие европейских стран, анализировал Ленин, зиждется на хрупкой основе Версальского договора. «Еще несколько дней победоносного наступления Красной Армии, — вещал в боевом задоре вождь, — и не только Варшава будет взята (это было не так важно), но разрушен Версальский мир…» Польша это только мост на пути Красной Армии в Европу! Через польский мост на помощь пролетариату Германии!

Командующий советскими войсками М. Тухачевский направляет знаменитое письмо Зиновьеву. Впервые выступая на ниве военной теории, будущий маршал Советского Союза пишет, что необходимо созвать генеральный штаб Коминтерна, который бы после окончательного разгрома поляков срочно разработал план вторжения в Европу. Для этого надо комплектовать Красную Армию пролетариатом всего мира, чтобы «создать себе достаточные силы для завоевания буржуазных государств всего мира».

Разгром Красной Армии под Варшавой, ее стремительное отступление (Обидно! Ведь конница Гая уже вошла в Германию) холодным душем окатили авантюристов в Кремле.

Гром двенадцатидюймовок восставшего Кронштадта стал погребальным набатом по безумным ленинским навязчивым идеям мирового господства. Страна была охвачена огнем восстаний.

13 августа 1920 г. началось знаменитое восстание Антонова, охватившее всю Тамбовскую губернию и часть смежных районов. 40 тысяч крестьян и рабочих взялись за оружие. Съезд тамбовских повстанцев　объявил советскую власть низложенной и потребовал новых выборов в Учредительное собрание.

В январе 1921 г. запылало восстание в Западной Сибири, охватившее 20 уездов. 60 тысяч крестьян сформировали народную армию, перерезав все коммуникации и захватив несколько городов, включая Тобольск.

Широко известное восстание Григорьева на Украине, где повстанцы имели даже собственную артиллерию и бронепоезда, имело международное значение. Из-за него Красной Армии не удалось вторгнуться в Венгрию через Румынию и восстановить преступный режим Бела Куна. Бела Кун бежал обратно в Москву. В дальнейшем ему еще предстояло много работы в оккупированной стране.

В Ижевске прокатилась всеобщая забастовка, в ходе которой была сформирована тридцатитысячная «Ижевская Народная Армия». Причем рабочие, на удивление, выступали с чисто крестьянскими требованиями: прекратить продразверстку и конфискацию крестьянского имущества.

Росла и ненадежность Красной Армии. Дезертирство и уклонение от службы в среднем составило 20 %, доходя в некоторых районах до 90 %. Только по лесам центральных губерний бродило 250 тысяч вооруженных дезертиров. Одна пехотная бригада, составленная из тульских крестьян, подняла мятеж в Белоруссии, соединилась с местными крестьянами-повстанцами, основав «Народную Республику без коммунистов, расстрелов и грабежей».

В июле 1920 г. красный командир Сапожников поднял на мятеж собственную часть из 2700 красноармейцев. Восстание охватило огромные районы　Поволжья и пережило самого Сапожникова. После его гибели восстание возглавил Серов, действовавший активно до января 1922 г.