Андрей Банников - Византийская армия (IV — XII вв.)

Даже если Новелла Константина VII не имела прямой связи с этим военным проектом, но все же примечательно, что Никифор, став императором, принял его за основу своих собственных реформ. Тот же Иоанн Зонара объясняет нам, что для финансирования своих постоянных военных кампаний он задушил налогами подданных, посылая в провинции агентов налоговой службы и инспекторов, которые усилили налоговый гнет военными поборами. Неимущих, которые до сих пор были вообще освобождены от налогов, записывали в почтовое ведомство, тех, кто ранее принадлежал к почтовому ведомству, — в моряки, моряков — в пехоту, пехотинцев записывали как всадников, всадников как катафрактов. «И действительно, — пишет Зонара, — казалось, что он всех записал в военное сословие» (Zon., XVI, 25, 20–21).

Как подчеркивают некоторые исследователи [1343], эти постановления, прежде всего относятся к сфере налогообложения и не вносят глубоких изменений в систему стратиотских земель ( стратий ). Никифор усиливает налоговый гнет для стратий , создавая новое военное звено, отряд бронированных кавалеристов, и повышая всех стратиотов на одну ступень выше. Также несомненно, он вводит новых людей в состав стратиотских семей, что дает повод такому пристрастному наблюдателю, как Зонара, говорить о полной милитаризации общества.

Недатированная новелла Никифора Фоки о стратиотских имуществах только укрепляет и даже доводит до парадокса законодательство Константина VII (Nov. XXII, Jus., III. Р. 255 256) [1344]. Последнее зафиксировало минимальную стоимость земельного надела, который стратиот должен был иметь для обеспечения своей службы, и предусматривало для любого неправомерного присвоения этой земли возвращение ее без выплаты компенсации. Никифор подтверждает то же самое правило, но при этом поднимает от четырех до двенадцати ливров минимальную стоимость земельной собственности, гарантирующей расходы на службу, «ввиду большого развития бронированного войска». И это вполне понятно, потому что вооружение катафракта стоит дороже, чем снаряжение и содержание обычного всадника. Утраивая минимальную стоимость стратиотского имущества, Никифор гарантирует не только финансирование армии фем , но также повышает общественный барьер, который отделяет «военные семьи» от простых «крестьянских семей». Эта налоговая мера, без сомнения, сопровождалась социальными изменениями, проявившимися в новелле Константина VII, и более закрепленными в новелле Никифора.

Одно место из сочинения арабского автора Ибн Хавкала подводит итог этой реформе системы набора и финансирования войска [1345]. «…Император византийцев Никифор взимал подать с каждого очага, населенного домохозяином, обладавшим слугами, большим и малым скотом, землями и обработанными полями, средней податью стоимостью в десять динаров наличным золотом. Тех, кто по своей способности был выше этой последней категории, он обязывал отправкой человека со своим вооружением, своими верховыми животными и своими оруженосцами, так же как тридцатью динарами для обеспечения его продовольствием и снаряжением. Так Никифор организовывал свои экспедиции против мусульман: он нисколько не транжирил фонды своей казны, не тратил на это свое собственное имущество и свои доходы, но, объединяя эти фонды и неся эти расходы, он получил те суммы, которые он брал с собой на земли Ислама и которые он приобретал, накапливая таким образом. Такой способ собирать деньги был причиной, почему христиане его ненавидели, ненавидели его власть, раздражились против его доверенных лиц, боясь, как бы он не возобновил своих замыслов против земель Ислама, которых у него было столь много на сердце. Это было для них основанием, чтобы его убить, и поводом, чтобы оправдать свои действия против него».

Арабский путешественник — или его информатор — не знал организации сбора налогов со «стратиотских земель», а также не видел разницы между фемами и тагмами . Как и у Зонары, у него преобладает только идея тотальной милитаризации. Однако он прекрасно показал новое значение бронированной кавалерии и точно определил политику императора, направленную на самофинансирование армии. С налоговой и структурной точки зрения, таким образом, неплохо просматривается система, предвосхищенная уже на страницах «Тактики» Льва VI, затем ясно сформулированная в законодательстве Константина VII. Она функционировала уже в период военных действий на востоке, описанных в трактате «О боевом сопровождении», а затем стала более радикальной во время походов Никифора Фоки [1346],

Развитие военной организации — явление более сложное, и нельзя попросту уловить социальную и военную составляющую этого процесса. Она по большей части ускользает от воли законодателей и зависит от целого ряда обстоятельств. Трактат «О боевом сопровождении» позволяет нам определить значимость двух из них [1347]. Прежде всего, это большое разнообразие тех функций службы, которые требовались от стратиота одного и того же статуса. В социальном отношении в целом имелось мало различий между земледельцем, который в течение пятнадцати дней занимает за свой счет наблюдательный пост в горах, наемным рабочим, назначенным ему в качестве заместителя, сельским или полусельским жителем без содержания, который составляет местный гарнизон, солдатом, служащим в обозе или других службах, пехотинцем, всадником и оруженосцами, сопровождавшими последнего и зависимыми от него. Все они принадлежали к войску и содержались за счет «стратиотских» семей. Но их социальная сфера службы имела ряд существенных отличий. Необходимо также учитывать разницу между стратиотами (στρατιώται) — владельцами земельных наделов и воюющими (στρατευόμενοι), которые действительно участвовали в походах. Земледельцы, хотя по своему статусу они и считались воинами, почти всегда выставляли вместо себя заместителей. Стратиг фемы хорошо это знал.

Согласно трактату «О боевом сопровождении», фема была тем более военизированной областью, чем чаще она подвергалась вторжениям врагов. Чтобы описать принцип малой войны, автор трактата показывает нам не какую-то любую фему , но именно жителей пограничной полосы (Velit. Praef., I) [1348]. Так, акритские фемы отличались от обычных фем тем, что война для них была постоянным родом деятельности. Поэтому войска, защищавшие их, должны были находиться в постоянной боевой готовности. Следствием постоянной военной угрозы, без сомнения, стало сокращение населения пограничных фем, которые потеряли большую часть своего земледельческого населения и изменили этнический состав благодаря прибытию иммигрантов, главным образом армян, живущих в первую очередь войной, а уже потом сельским хозяйством. Таким образом, мы можем выделить две формы военно-государственного землевладения, существовавшие в этот период. С одной стороны, мы видим старую модель крестьянина-солдата, которого призыв в войско отрывает от полевых работ, с другой модель более позднюю: солдата-крестьянина, который приобретает свою землю, выбирая профессию воина.