Александр Бушков - Величайшие врачеватели России. Летопись исторических медицинских открытий

Одним словом, Пирогов определенно дал маху… Порой встречается утверждение, что именно этот его доклад вызвал царскую немилость, из-за которой Пирогову и пришлось уйти в отставку из Медико-хирургической академии. Впрочем, есть одна явная неувязка: прием у императора состоялся в 1855 году, а в отставку Пирогов подал два года спустя. Что, император два года копил злобу? Плохо верится. Должны быть какие-то другие причины…

Никак нельзя сказать, что Пирогов попал в особенно уж жуткую опалу – его назначили попечителем учебных заведений сначала Одесского, потом Киевского учебного округа (на этих постах он написал несколько работ чисто педагогического характера), а в 1861 году поручили и присмотр за отправляющимися за границу для «стажировки» молодыми учеными.

Окончательно он ушел в отставку «по собственному желанию» в 1866 году, когда новым министром народного просвещения стал граф Д. А. Толстой, очевидно, полагая заранее, что они не сработаются. Почему он так решил, лично мне непонятно – Толстой был отнюдь не бездарностью, видным государственным деятелем, автором достаточно интересных трудов «История русских финансов до Екатерины Второй» и «Римский католицизм в России», впоследствии – президент Академии наук.

Советские историки любили писать, что-де «прогрессивный» Пирогов «боролся» с «реакционером» Толстым. Вздор и чушь собачья. Толстой вовсе не был «реакционером», скорее уж его можно назвать просвещенным консерватором… но в том-то и суть, что и сам Пирогов по своим политическим взглядам был именно что просвещенным консерватором! Без малейшей тяги к «прогрессизму» и «либерализму», совсем наоборот. В своих воспоминаниях он пишет, как однажды в вагоне его соседом оказался офицер, гвардеец-преображенец (!), который принялся Пирогова убеждать, что в России необходимо ввести конституцию – тогда, мол, и настанет райская жизнь. Пирогов резонно возразил: для конституционного правления нужны настоящие представители общественных нужд и интересов, а в России таковых пока что можно по пальцам пересчитать. И добавил пророческие слова:

– Пожалуй, у нас выйдет из конституции такая катавасия, что придется бежать вон из России…

Вот пара высказываний Пирогова, наилучшим образом характеризующая его политические убеждения.

«И, по правде, я не 20-летний юноша и не могу увлекаться фразами о свободе, равенстве, братстве и тому подобными гремушками».

«Самодержавие для обширного государства с разноплеменным населением и еще к тому не везде оседлым имеет очевидные разумные основания, а историческое развитие дает этому образу правления у нас еще более прочное основание» (между прочим, здесь Пирогов почти дословно повторяет тезис, сформулированный даже не при Николае I – еще при Екатерине Великой).

Одним словом, хотя и нет точных сведений, но при таких взглядах скорее уж Пирогова считали «реакционером» размножавшиеся в ту пору как кролики горластые либералы. Не могли не считать – в «реакционеры» в то время записывали и за меньшее. Пирогов был человеком, духовно сформировавшимся в николаевскую эпоху, и вряд ли ему был по вкусу тот разгул либерализма, что допустил Александр II, – за что в конце концов и получил от благодарных подданных бомбу под ноги… (После смерти императора Пирогов, кстати, оценивал его реформы довольно критически.)

В отставке энергичнейший Пирогов не сидел сложа руки. Он читал лекции по медицине в России и за границей. В 1870 году по приглашению Главного управления Красного Креста осматривал военно-санитарные учреждения на театре франко-прусской войны, причем исключительно прусские. Сейчас как-то подзабылось, что во времена той войны российское общественное мнение в большинстве своем было на стороне как раз Пруссии: память о Семилетней войне быльем поросла (впрочем, и в ее ходе особой враждебности к пруссакам не было), Россия и Пруссия с тех пор не раз выступали как военными, так и политическими союзниками. А вот французы в XIX веке дважды вторгались в Россию – и в 1870 году немало было вовсе еще не старых участников боев с французами в Крыму, а также тех, кто потерял там родных и близких от французских пуль. Как вы полагаете, кому они сочувствовали во франко-прусской войне? То-то… Кстати, Александр II наградил Георгиевскими крестами наиболее отличившихся генералов и офицеров прусской армии.

Во время турецкой кампании 1877–1878 годов Пирогов был военным хирургом действующей армии. Скончался он в 1881 году от рака слизистой оболочки рта, ненадолго пережив Александра II. Последним его изобретением был новый способ бальзамирования, который применили к нему самому. Пирогов погребен не в земле – гроб с его забальзамированным телом (и со стеклянной крышкой) до сих пор находится в подвале церкви в его бывшем имении Вишня (ныне попавшем в городскую черту Винницы).

Кстати, если опять ненадолго отвлечься от главной темы – способ погребения Пирогова является серьезным аргументом против той нашей горластой и невежественной интеллигенции, что до сих пор требует убрать тело Ленина из Мавзолея, поскольку-де он «не по-христиански» похоронен.

Я не питаю особых симпатий к Ленину (и уж вовсе не питаю их к интеллигенции), но истина – вещь упрямая. Интеллигенты наши по невежеству своему сморозили очередную глупость. С давних времен и православные, и католики порой погребали мертвых не в земле – в стеклянных гробах, каменных саркофагах, в открытых гробах, как это имеет место быть в Киево-Печерской лавре. Единственное непременное условие для того, чтобы такие похороны считались вполне христианскими, – гроб должен находиться ниже уровня земли. Как с гробом Ленина и обстоит.

Итак, Николай Иванович Пирогов… Итог?

Отец русской хирургии, основоположник военно-полевой хирургии, автор четырех классических трудов по военно-полевой хирургии, переведенных на все основные европейские языки и надолго ставших настольными книгами многих иностранных военных врачей. Труды по анатомии, патологоанатомии, клинической хирургии (опять-таки получившие широкое международное признание), работы по педагогике. Более десяти тысяч операций с применением наркоза. Многолетняя успешная административная деятельность по линии как медицины, так и просвещения. Четыре Демидовские премии Академии наук: в 1840 году – за «Хирургическую анатомию», в 1844-м – за «Полный курс прикладной анатомии», в 1851-м – за «Патологическую анатомию холеры», в 1860-м – за «Топографическую анатомию». Вот уж поистине Великий Врач Всея Руси!

И вновь: «И я стою на дороге, и вижу призрак, и меня мучает вопрос, который мне вовек не решить…»

КОГДА ОН ВСЕ ЭТО УСПЕЛ?

Но успел ведь…