Сильвен Гугенхейм - Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

Данническая система была главным двигателем завоевательных походов, а дороги создавали возможность для прямого контроля Великого Инки за общинами, который осуществлялся при помощи специальных надзирателей. Завоевательная политика основывалась, прежде всего, на устрашении. Под угрозой вторжения общины соглашались принять покровительство Куско. «Щедрость» инков выражалась в перераспределении благ, помощи в случае непредвиденных погодных условий и защите от внешних вторжений. Последствия засухи, голода и наводнений можно было компенсировать за счет системы государственных складов и зернохранилищ. Правители завоеванных территорий интегрировались в государство с помощью брачных союзов и системы «даров». Они были опорой непрямого управления, даже несмотря на то, что их полномочия дублировались государственными чиновниками из Куско. Народы, которые отказывались платить дань Куско, уничтожались, а их божества ( уака ) предавались забвению. Притеснение местного населения было особенно сильным в северной провинции Кито.

Инкам удалось создать эффективную бюрократическую систему, которая классифицировала данников на основе десятичной административно-иерархической системы, подразделяя их на единицы от 10 до 10 000 домохозяйств [234] Как показывают уникальные источники «La Visita de Huánuco» и «La Visita de Chucuito» данная система продолжала существовать в XVI в., несмотря на демографический спад и последствия Испанского завоевания. Эти документы содержат подробное описание каждого двора (имена, родственные связи, даннические обязательства, происхождение). . В идеале каждая провинция должна была состоять из 30 000 дворов под управлением кусканского наместника, который возглавлял иерархию курака , стоявших во главе даннических единиц. Пирамидальная структура власти обеспечивала передачу приказов из центра. Стандартизированная форма языка кечуа облегчала контроль. Обязанности каждой общины указывались с помощью системы кип у — связок разноцветных шнурков с узелками. В них фиксировались виды и количество товаров, которые должна была поставлять каждая данническая единица: кока, соль, маис, ткани, сандалии, руды и т. д. Кодовое письмо, в котором комбинировались переплетение нитей, тип узла, цвет и число, могло также являться мнемоническим подспорьем для запоминания важных исторических событий.

Две крупные переписи, организованные в колониальный период в регионах Уануко (1562) в зоне расселения индейцев чупачу и в Чукуито (1564), где проживали лупака, скотоводы с озера Титикака, проливают свет на то, как функционировала политическая система. В землях чупачу из Уануко митмак из Куско жили в крепостях или вблизи предгорий Анд, примыкающих к равнинам Амазонии. Наместник, назначавшийся в Куско, ежегодно контролировал проделанную работу и жестоко наказывал «праздных». Как правило, дань состояла из местной продукции. Тем не менее поставки соли и воска требовали длительных перевозок и сложных переговоров с местным населением. В землях лупака Мартин Кари, правитель общины Анансайя, имел под своим началом деревню, где работали золотых дел мастера, и деревню гончаров. Он также управлял индейцами в далекой провинции Мокегуа и семьями в жарких землях, где выращивалась кока. Кроме изготовления шерстяной ткани, которая составляла основную часть дани, у местного населения был ряд других повинностей. Мартин Кари требовал от подчиненных вождей отправлять 40–50 индейцев в качестве поселенцев в Мокегуа, на плантации коки в Саму или Ларекаху или сопровождать стада в Куско, чтобы обменять там скот на маис. Он снабжал их сушеным картофелем, вяленым мясом и шерстью, которые они могли обменять на продовольствие. Подчиненные ему вожди предоставляли Мартину Кари 60 индейцев, которые должны были следить за его стадами (у него было несколько сотен голов), работать в его доме и возделывать его собственные земли в Мокегуа. Мартин Кари говорил, что все эти привилегии достались ему в наследство от предков.

В провинции Чукуито Инка рекрутировал 6000 воинов из лупака, которые отправились наводить порядок в Тумебамба. По-видимому, эти войска потерпели поражение. Лупака также предоставляли инкам людей для работы на золотых и серебряных приисках в Чукиабо и Порко и митайос для строительства домов в Куско. Курака, ответственные за исполнение приказов, получали высококачественные ткани и сорочки. Надо отметить, что, согласно этим источникам, с митайос хорошо обращались: они ели мясо и маис, а пили чичу.

Власть Инков легитимизировала себя через культ своего родоначальника — Солнца. Храм Кориканча, покрытый золотыми пластинами, был местом средоточия различных андских божеств под властью Солнца. Внедрение нового культа не уничтожало старых верований уака — священными местами, связанными с происхождением рода (зачастую это были горы), их святилищами и соответствующими обрядами. Образы уака, побежденных инками народов: статуэтки, отрезки ткани, вазы, перья и т. д. — перевозили в Кориканча и хранили внутри здания. Таким образом, власть в символической форме присваивала истоки завоеванных общин. В храме Солнца также сохранялись и почитались как божества мумии покойных Инков. Мумификация покойников была очень древней традицией, восходящей к рубежу 5–6-го тысячелетия до н. э. Инки восприняли эту практику, сделав своих предков хранителями империи. Мумии, их символы и копии владели землями и слугами, которые должны были кормить их и одевать.

Кориканча был религиозным центром империи. Невидимые линии секе , расходившиеся подобно солнечным лучам, связывали различные святилища и уака с храмом Солнца и определяли, какие общины ответственны за их содержание. Эта идеальная модель мира показывает желание Инков объединить народы, провинции и культы в целостную иерархическую систему с центром в Куско.

Две империи под покровительством солярных божеств казались непобедимыми. Тем не менее в 1521 г. мешика пали под натиском малочисленных отрядов конкистадоров [235] Об этих событиях см.: Carmen Bernand, Un Inca platonicien. Garcilaso de la Vega, 1539–1616, op. cit., и Carmen Bernand et Serge Gruzinski, Paris, Fayard, I, 1991. . В 1533 г. Инка Атауальпа, одного из сыновей Уайны Капаки испанцы казнили в Кахамарке. Причин падения было множество. Одна из них: внутренние разногласия, ослаблявшие эти имперские объединения. Как в Мексике, так и в Перу испанцы не смогли бы разгромить противника без помощи недовольных городов и народов. Эпидемии, страх перед мечами и огнестрельным оружием, а также фундаментальная разница между ритуализированной тактикой ведения войны, характерной для обитателей Мексики и Перу, и методами конкистадоров с Запада нанесли империям смертельный удар.