Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Несмотря на то что создавались такие международные организации, как Имперское продовольственное управление, Гитлер и нацистское руководство обычно старались управлять народным хозяйством путем жесткого контроля рыночной экономики, а не с помощью национализации или прямого отчуждения предприятий в пользу государства [891] Мнение в работе Peter Temin, Lessons from the Great Depression (Cambridge, Mass., 1989), 109-11, о том, что экономика Третьего рейха была социалистической, поскольку управлялась государством, которое постоянно оказывало свое влияние и направляло значительные ресурсы на социальные проекты, не убеждает; по этим критериям практически все современные экономики можно назвать социалистическими (Buchheim, «Zur Natur», 99-100). . Например, режим заставил гигантский химический синдикат «И.Г. Фарбен» разрабатывать и производить синтетическое топливо для автомобилей и самолетов путем гидрогенизации угля, чтобы снизить зависимость Германии от импорта нефти; 14 декабря 1933 года было подписано соглашение, по которому синдикат должен был производить около 300 000 тонн в год, а государство гарантировало, что в течение десяти лет будет покупать его продукцию [892] Описание общей ситуации здесь см. в Peter Hayes, Industry and Ideology: IG Farben in the Nazi Era (New York, 1987), 36-47, 114-20. . Если какая-то из компаний отказывалась удовлетворять такие требования, режим просто прижимал ее к ногтю, как в случае с Гуго Юнкерсом, производителем самолетов, который в конце 1933 года был вынужден продать рейху контрольный пакет акций двух его компаний, после того как отказался переводить их с гражданского на военное производство. После его смерти в апреле 1935 года обе компании были национализированы, хотя и ненадолго [893] Homze, Arming the Luftwaffe, 192-3. . Помимо этого Министерство экономики активно настаивало на создании картелей в основных сферах промышленности, чтобы государству было проще направлять и контролировать рост военного производства [894] Dieter Swatek, Untemehmenskonzentration als Ergebnis und Mittel nationalsozialistischer Wirtschaftspolitik (Berlin, 1972); Ingeborg Esenwein-Rothe, Die Wirtschaftsverbande von 1933 bis 1945 (Berlin, 1965). . Но несмотря на то что государство все больше вмешивалось в экономику, нацистские экономисты все время повторяли, что в Германии должна сохраниться свободная рыночная экономика, в которой государство должно обеспечивать руководство и ставить основные цели. Для этой цели, по крайней мере сначала, когда основными целями были «битва за работу» и ориентация экономики на перевооружение, Гитлеру было нужно содействие бизнеса.

Поэтому было неудивительно, что на должность министра экономики он выбрал ведущего представителя делового сообщества, после того как вздорного немецкого националиста Альфреда Гутенберга насильно заставили покинуть этот пост [895] Об управлении Гутенбергом своим министерством см. в Boelcke, Die deutsche Wirtschaft, 47-65. . Это был генеральный директор страховой компании «Альянс» Курт Шмитт. Он родился в 1886 году в скромной буржуазной семье врача, был активным членом дуэльного корпуса, когда учился в университете, где он изучил торговое право, затем недолгое время работал на государственной гражданской службе в Баварии под руководством Густава Риттера фон Кара, который позднее снискал себе печальную славу, когда стал одним из ультраправых в Баварии. Вскоре после начала войны Шмитт устроился в Мюнхенское отделение «Альянса». Будучи невероятно трудолюбивым, он все же не был холодным книжным червем. Он разработал человеческий подход к страхованию, сам являясь посредником между заявителем и страхователем, значительно сократив таким образом количество судебных исков на крупные суммы, с которыми компании приходилось сталкиваться. Неудивительно, что это привело к его быстрому продвижению по службе, ко-

торому не сильно воспрепятствовала война, с которой его быстро комиссовали с небольшой раной, в которую постоянно попадала инфекция, из-за чего он так и не вернулся на фронт. Он стал генеральным директором, когда ему было тридцать четыре года. Вскоре, поощряемый своими подчиненными, он начал носить дорогие, сшитые на заказ костюмы и водить компанию с высшим светом общества в джентльменских клубах Берлина. Под руководством Шмитта «Альянс» быстро расширялся, благодаря слияниям и поглощениям, которые в 1920-х годах были характерны и для других сфер делового мира. Как и другие бизнесмены, Шмитт был недоволен условиями, в которых были вынуждены работать частные предприятия в веймарскую эпоху, и ратовал за изменение закона, влияющего на страхование через Имперскую ассоциацию частного страхования. Это свело его с некоторыми из политических лидеров, на которых произвели впечатление его профессионализм, решительность и его очевидная финансовая проницательность. К началу 1930-х годов он стал публичным человеком и имел некоторую репутацию, которую впоследствии подкрепило его выступление на экономическом консультативном совете, организованном Брюнингом. Брюнинг и Папен вместе предложили ему стать министром финансов. Он не принял этих предложений, посчитав, что текущая ’ экономическая ситуация не позволит ему успешно справиться с этой работой [896] Gerald D. Feldman, Allianz and the German Insurance Business, 1933 — 1945 (Cambridge, 2001), 1-50. .

К этому времени Шмитт начал контактировать с нацистской партией. В ноябре 1930 года, как это позднее произошло и с Шахтом, он встретился с Герингом на обеде и оказался под большим впечатлением от его политических речей. Вскоре Шмитт уже удовлетворял немалый вкус Геринга к еде и вину на регулярных обедах в Берлинском ресторане за счет его компании. Через некоторое время он встретился и с Гитлером. Обещание нацистов разделаться с угрозой коммунизма и положить конец политическим партийным дрязгам веймарской эпохи заставили его присоединиться к ним. Сделав себя сам, поднявшись благодаря собственным способностям, Шмитт был менее привержен традиционной консервативной политике, чем его коллеги, родившиеся в семьях предпринимателей и госслужащих с давними традициями и выросшие в это среде. Когда нацисты захватили в Германии власть, Шмитт забыл про свою прежнюю осторожность и весной 1933 года стал членом НСДАП, 20 апреля его компания отмечала день рождения Гитлера. Шмитт разделял общий для представителей элиты предрассудок, что евреи занимают слишком видное положение в общественной и интеллектуальной жизни, банковской, финансовой, юридической сферах; когда он говорил о них, то чаще всего использовал эпитет «неприятный». Он согласился с предложением Геринга, которое он сделал на одной из личных встреч, оно заключалось в том, чтобы лишить евреев права голоса и не позволять им руководить немцами. К лету его беседы с Герингом принесли заметные плоды. Когда Гитлер искал замену Гутенбергу на посту министра экономики, Геринг убедил его, что будет политически выгодно назначить на этот пост представителя делового сообщества. Гитлер предложил это Шмитту, который принял присягу 30 июня 1933 года, посчитав, что теперь, когда экономика была стабилизирована, он мог сыграть свою роль [897] Там же, 51-78. .