Ричард Эванс - Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

В апреле 1938 года гестапо начало серию облав по всей Германии. Не обходили эти рейды и ночлежки вроде той, где Гитлер однажды нашел кров, когда еще до Первой мировой войны он жил в Вене, был беден и не имел работы. К июню 1938 года только в лагере Бухенвальд было около 2000 таких людей. На этом этапе 13 июня криминальная полиция, выполняя приказ Гейдриха, начала другую серию облав на бродяг и нищих. Полиция также арестовывала безработных мужчин с постоянным местом жительства. Во многих областях они шли даже дальше инструкций Гейдриха и брали под стражу всех безработных мужчин. Гейдрих приказал произвести по 200 арестов в каждом полицейском округе, но франкфуртская полиция арестовала 400, а их коллеги в Гамбурге 700 человек. Общее количество арестов по стране превышало 10 000 [168] Ayass, «Asoziale», 140-65. . Экономические соображения, которые играли в этих действиях весьма важную роль, видны из документов, оправдывающих предупреждающее задержание этих людей. Например, в документах по одному 54-летнему мужчине, арестованному в Дуйсбурге в июне 1938 года в рамках кампании против асоциальных людей, значилось:

«Согласно информации, полученной от местной службы социальной под держки, С. следует охарактеризовать как человека, уклоняющегося от работы. Он не заботится о своей жене и двоих детях, из-за чего их приходится поддерживать на государственные средства. Он никогда не приступал к выполнению возложенных на него трудовых обязанностей. Он предавался пьянству. Он истратил все свое пособие. Он получил несколько предупреждений от службы социальной поддержки, и его можно назвать классическим примером асоциального, безответственного, уклоняющегося от работы человека» [169] Цитируется там же, 153. . Оказавшись в концлагере Заксенхаузен, этот человек продержался чуть больше 18 месяцев и умер, согласно лагерным документам, от общей физической слабости [170] Там же. .

Массы людей, которых назвали асоциальными, вызвали в тюрьмах переполнение и истощили тюремные ресурсы. Например, Заксенхаузен летом 1938 года принял более 6000 человек; последствия такого переполнения в лагере, где до этого общее количество заключенных не превышало 2500 человек, были ужасающими. В Бухенвальде в августе 1938 года 4600 человек из 8000 были отнесены к не желающим работать. Из-за постоянного притока новых заключенных было открыто два новых лагеря для уголовных преступников и «асоциальных элементов» — Флоссенбург и Маутхаузен; оба управлялись СС, но были приданы дочерней организации, основанной 29 апреля 1938 года — компании «Немецкие каменные и земляные работы». Под руководством этого нового предприятия заключенные должны были работать в каменоломнях, взрывая и добывая гранит для осуществления грандиозных строительных проектов Гитлера и его архитектора Альберта Шпеера [171] Paul В. Jaskot, The Architecture of Oppression: The SS, Forced Labor and the Nazi Monumental Building Economy (London, 2000), 21-4. . Асоциальные элементы были низшим слоем лагерного общества, точно так же, как и на свободе. Охранники плохо с ними обращались, они по определению не могли принять никаких мер, чтобы защитить себя, как это делали политические заключенные. Другие заключенные смотрели на них свысока, и они играли очень небольшую роль в лагерной жизни. Среди них было особенно много смертей и болезней. Во время амнистии по случаю дня рождения Гитлера 20 апреля 1939 года только несколько человек из них оказались на свободе. Остальные остались там навсегда. Хоть их количество и сокращалось, накануне войны они все еще представляли собой большую часть всех заключенных. Например, по данным подсчета 31 декабря 1938 года, в Бухенвальде 8892 из 12 921 находящихся под превентивным арестом были отнесены к асоциальным элементам; годом позже эта цифра составляла 8212 из 12 221. Облавы коренным образом изменили контингент лагерей [172] Ayass, «Asoziale», 169-72; Orth, Das System, 46-54. .

Накануне войны количество людей, находящихся в лагерях, снова возросло с 7500 человек до 21 000, и теперь состав заключенных лагеря был более разнообразен, чем в первые годы режима, когда людей в основном отправляли туда за политические преступления [173] Broszat, «Concentration Camps», 446-59; Toni Siegelt, «Das Konzentrationslager Flossenburg, gegründet fur sogenannte Asoziale und Kriminelle», in Broszat et al. (eds.), Bayern, II. 429-93; Michael Burleigh and Wolfgang Wippermann, The Racial State: Germany 1933 — 1945, 167-73; Jeremy Noakes, «Social Outcasts in the Third Reich», in Richard Bessel (ed.), Life in the Third Reich (Oxford, 1987), 183-96. . Заключенные были сконцентрированы в нескольких сравнительно больших лагерях — Бухенвальде, Дахау, Флоссенбурге, Равенсбрюке (женский лагерь, пришедший на смену Лихтен-бургу в мае 1939 года), Маутхаузене и Заксенхаузене. Одна только потребность СС в стройматериалах привела к открытию лагерного филиала (или «внешнего лагеря» — Aussenlager) Заксенхаузена в районе Гамбурга — Нойенгамме, где должны были производиться кирпичи для планируемой Гитлером реконструкции порта на Эльбе. За ним вскоре должны были последовать и другие новые лагеря. Труд становился все более важной функцией лагерей [174] Orth, Das System, 48-9; Pingel, Häftlinge, 35-9; Hermann Kaienbuig, «Funktionswandel des KZ-Kosmos? Das Konzentrationslager Neuengamme 1938 — 1945», in Herbert et al. (eds.), Konzentrationslager, 259-84; он же «Vernichtung durch Arbeit»: Der Fall Neuengamme: Die Wirtschaftsbestrebungen des SS und ihre Auswirkungen auf die Existenzbedingungen der KZ-Gefangenen (Bonn, 1990). . Однако этот труд был невосполняем и условия в новых лагерях были даже жестче, чем в тех, что им предшествовали в середине 1930-х годов. Начиная с зимы 1935/36 года лагерное руководство в некоторых местах стало требовать, чтобы различные категории заключенных носили на униформе соответствующие обозначения, и зимой 1937/87 года это стало стандартом для всей системы. С этого момента каждый заключенный должен был носить на своей полосатой униформе на левой стороне груди перевернутый треугольник, черный дня асоциальных элементов, зеленый для профессиональных преступников, синий дня вернувшихся еврейских эмигрантов (эта категория была довольно небольшая), красный дня политических заключенных, фиолетовый дня Свидетелей Иеговы, розовый для гомосексуалистов. Заключенные евреи приписывались к какой-либо из этих категорий (обычно их относили к политическим), но помимо этого под знаком своей категории они должны были носить желтый треугольник, он не был перевернут, и были видны только его края, так что вместе эти два треугольника образовывали Звезду Давида. Конечно, эти категории часто присуждались без особого разбора, невнимательно, а иногда и совершенно произвольно, но для лагерных властей это ничего не значило. Давая политическим заключенным небольшие привилегии, они могли возбудить у остальных категорий негодование; ставя уголовных преступников старшими над остальными, они могли еще больше увеличить разрыв между разными категориями [175] Orth, Das System, 56-9. О законах и постановлениях, которые определяли направление этих различных категорий в лагеря, см. также ниже в Главе 6, о категориях см. также в Päul Martin Neurath, Die Gesellschaft des Terrors: Innenansichten der Konzentrationslager Dachau und Buchenwald (Frankfurt am Main, 2004), 86-112. Книга Нойрата изначально была предложена в качестве докторской диссертации в Колумбийском университете, Нью-Йорк, 1951 г. .