Юрий Бочаров - Севастопольское восстание

«Быть может, — говорит Шмидт, — суждено русской революции начаться не с центра, а с юга. И вот мы ее начинаем» [25] А. Жительский. «Воспоминания о севастопольском восстании 1905 г.». («Каторга и Ссылка», 1925, № 5 (18), стр. 62). .

Депутаты восторженно встречают эти широкие планы.

Это было в последнюю ночь перед восстанием эскадры.

День, когда черноморцы поднимают революционное знамя, 14-е ноября, самодержавие считало одним из своих праздников; это — один из «царских дней». По настоянию солдат, комитет депутатов решает утром устроить парад — «единственное позорящее нас пятно», как говорят впоследствии участники восстания. Солдаты, настаивая на устройстве парада отдельно по полкам, обещают воспользоваться парадом, чтобы после него арестовать своих офицеров.

Перед парадом в комитете появляются представители эс-эров. Они уверяют, что только их партия может довести дело до победы. В ответ им заявляют, что матросы будут с той партией, которая по классовому составу ближе всех подходит к матросской массе [26] Там же, стр. 65. .

Парад моряков на Лазаревском плацу ничем не напоминает парада революционеров: священник служит молебен и говорит «елейное» слово о необходимости бороться за свои права, но бескровным путем. К концу парада подходит восторженно встречаемый 49-й запасный батальон. Скоро приходят известия о парадах по частям. Своих обещаний арестовать офицеров солдаты не выполнили, — наоборот, брестцы даже присягнули на верность царю. Пехотинцы, саперы, артиллеристы после того понемногу расходятся из флотских казарм. Остаются в них одни моряки. Разрыв их с гарнизоном теперь определился окончательно. Настроение начинает падать.

Главные события разыгрываются уже не на берегу, а на судах эскадры.

С утра на сигнальной мачте казарм, на «Очакове», на немногих захваченных ночью судах развеваются красные флаги.

С’ехавшие с «Очакова» офицеры делают последнюю попытку уговорить команду отдать ударники и винтовки. Они получают решительный отказ. После этого с’езжают с крейсера остававшиеся еще на нем кондуктора, кроме старшего баталера [27] Старший баталер — в царском флоте нестроевой унтер-офицерский чин, ведующий приходом и расходом провизии, аммуничными и госпитальными материалами. , С. П. Частника, который в горячей речи призывает команду к выступлению.

Около 3 часов дня приезжает на «Очаков» Шмидт в форме отставного капитана II-го ранга. Давно уже пора приступить к намеченному захвату судов. Шмидт отдает приказ захватить контр-миноносец «Свирепый». Захват проходит удачно. «Свирепый» становится на рейде рядом с «Очаковым». Вместе с ним становятся три номерных миноносца — №№ 265, 268 и 270, приведенные сюда восставшими. Вечером захвачен минный крейсер «Гридень» и сделана неудачная попытка захватить минный транспорт «Буг»».

Ночью «Свирепый» выходить в море, где остается до утра, чтобы потопить яхту «Эреклик», на которой, по слухам, собирается уйти Чухнин. Ночью делаются новые попытки захватить ряд судов, но безрезультатно.

Тем временем правительственные силы готовятся к выступлению против восставших. Крепость об’явлена на осадном положении. Еще в ночь на 13-е командование начинает переброску полевой артиллерии с Северной стороны в город. Чтобы воспрепятствовать этому передвижению, железнодорожники начинают забастовку. В ночь же на 13-е из Симферополя, под начальством командира 7-го армейского корпуса, будущего усмирителя Сибири, генерал-лейтенанта барона Меллер-Закомельского прибывают 3 роты и учебная команда 51-го пехотного Литовского полка. Железнодорожная забастовка удерживает их на станции «Мекензиевы горы», в 18 верстах от Севастополя. Утром литовцы перевозятся на Южную сторону. Теперь пехота и артиллерия начинают располагаться на позициях: на Историческом бульваре — 16 орудий и 4 пулемета, в казармах Брестского полка — 4 орудия, на Северной стороне — 10.

Рано утром 15-го ноября с берега перевозят на «Очаков» арестованных накануне офицеров «Гридня», «Свирепого», «Заветного» и номерных миноносцев. В восьмом часу сигналом с «Очакова» останавливают входящий на рейд из Одессы пассажирский пароход Русского общества пароходства и торговли «Пушкин». У восставших возникают опасения, что на «Пушкине» перевозятся войска. Пассажирам предлагается переехать на «Очаков». Они повинуются. Позже их отпускают, но двое из них, студент Моишеев и Пятин, остаются на крейсере, примыкая к восставшим [28] Впоследствии они оба были осуждены на каторгу, откуда бежали. Моишеев жил во Франции и после февральской революции вернулся в Россию. Пятин принял участие в свеаборгском восстании. .

В 8 часов утра — обычный час под’ема флага на военных судах — на «Очакове», на захваченных судах, над флотскими казармами взвиваются красные флаги. В 9 часов на «Очакове» поднят сигнал: «Командую флотом. Шмидт».

Суда, поднявшие красные флаги, отвечают сигналом «Ясно вижу», что равносильно ответу — «Исполняем приказание». Остальные суда на рейде молчат.

Шмидт за своей подписью, как командующего, отправляет телеграмму царю: «Славный черноморский флот, храня заветы и преданность царю, требует от вас, государь, немедленного созыва учредительного собрания и не повинуется более вашим министрам».

Эта телеграмма — новое свидетельство путанности политических взглядов Шмидта.

Утром он снова делает попытку склонить на сторону восставших суда эскадры. Шмидт переходит на контр-миноносец «Свирепый» и в сопровождении портового баркаса обходит стоящие на рейде суда. С восставших судов гремит «ура» команд, с берега несется «ура» публики, толпящейся на Приморском бульваре. При звуках оркестра миноносец скользит мимо молчаливых судов. С мостика Шмидт обращается к командам последних с призывом не слушать офицеров и присоединиться к восставшим. В ответ офицеры осыпает его бранью. Команды молчат. Ответное «ура» раздается только с «Пантелеймона».

«Свирепый» подходит к «Пруту», останавливается в нескольких саженях от него. Минные аппараты на «Свирепом» направлены: один — на «Прут», другой — на флагманское судно «Ростислав» [29] Флагманское судно — судно, на котором находится командующий флотом или эскадрой. . При первом же выстреле с них мины пустят их ко дну. На катере Шмидт подходит к трапу «Прута» и, сопровождаемый караулом, поднимается на палубу. Он требует от офицеров освобождения содержащихся здесь под арестом «потемкинцев». Ему отвечают, что ключи от их кают выброшены за борт. По приказу Шмидта замки взламываются, и заключенных выпускают. Офицеры «Прута» арестованы и вместе с «потемкинцами» перевозятся на «Очаков». «Прут» остается под красным флагом.