Георгий Семин - Герой гражданской войны Иван Назукин

Вспоминая об этих днях, активный участник большевистского подполья в Севастополе Б. А. Руман-Поляков рассказывает:

«В связи с арестом Гриценко-Войчака перед нами встал вопрос о том, не выдаст ли он нас? Ведь он знал весь состав горкома. Нужно на время скрыться. Я отправился к Назукину, который проживал в Балаклаве и проводил здесь работу среди подводников и рыбаков. Пришлось пойти пешком. Назукина застал на квартире. О провале он был уже осведомлен, но уходить собирался лишь после заседания балаклавской ячейки. На этом заседании пришлось присутствовать и мне.

Заседание проходило в помещении балаклавского театра (оно в это время пустовало). Назукин доложил, что ему во избежание ареста нужно на время покинуть город» [14] В борьбе за Советский Крым. Сборник воспоминаний. Симферополь, 1958, стр. 7. .

Таким образом, несмотря на опасность ареста, Назукин проявил выдержку и спокойствие. Только после собрания ячейки, на котором договорились о дальнейшей работе, он ночью ушел в Севастополь.

День Назукин провел на нелегальной квартире в Карантине, а вечером отправился в центр города, чтобы побывать в горкоме. И здесь на Екатерининской улице (теперь улица Ленина) его задержал немецкий патруль.

— Матрос Иван?! — не то вопросительно, не то утверждающе сказал начальник патруля, белобрысый фельдфебель. — Попались!

Назукина повели в комендатуру. Очевидно, фельдфебель все-таки не был уверен, что действительно задержал матроса Ивана. Иначе он не послал бы сопровождать задержанного только одного солдата.

Шел тот час, когда угасают вечерние сумерки и вступает в свои права ночь. Шагая впереди солдата, Назукин дважды оглянулся, чтобы посмотреть, не идут ли вслед другие патрульные. Нет, не видно. Но солдат нес винтовку наготове и каждый раз угрожающе выставлял ее вперед. Было ему под пятьдесят, вероятно, призван в одну из последних мобилизаций.

Улицы тогда пустели рано. Назукин перестал оглядываться, но чутко прислушивался — не раздаются ли где другие тяжелые немецкие шаги. Прошли еще квартал. Решив, что конвоир уверился в его покорности, моряк у знакомого переулка резко повернулся, бросился на ошеломленного солдата, вырвал у него из рук винтовку и молниеносным сильным ударом кулака в подбородок опрокинул навзничь. Немец охнул, тяжело стукнулся головой о камни тротуара и затих.

Так и не пришлось немецкой разведке встретиться с матросом Иваном…

Городской подпольный комитет давно уже остро ощущал отсутствие связи с центральными партийными органами и недостаток революционной литературы, особенно на немецком языке. Нужно было кого-то командировать в Москву. Выбор пал на Назукина. Это ответственное и опасное задание он выполнил успешно. Много раз рискуя жизнью, продвигаясь главным образом по ночам, матрос-большевик миновал все вражеские заставы и благополучно перебрался через линию фронта, проходившую тогда под Харьковом.

Явившись в Центральный Комитет РКП(б) в начале августа, он доложил о самоотверженной борьбе трудящихся Севастополя против немецких захватчиков. Вскоре в помощь подпольщикам были посланы новые товарищи и большое количество литературы на немецком языке.

В эти дни, после напряженного и трудного путешествия по тылам врага, ночевок в полях и лесах, Назукин снова заболел. Обострился ревматизм, сковал левую ногу радикулит, тело покрылось фурункулами. ЦК РКП(б) предоставил Назукину отпуск с выездом к семье.

Отлежавшись несколько дней в Москве и заклеив фурункулы пластырем, Назукин выехал в Пермь. Поезд шел медленно, с большими остановками. На многих станциях стояли погашенные паровозы и полуразрушенные вагоны. Поезд атаковывали сотни пассажиров. Они забирались на крыши вагонов, висели на подножках и буферах. Купить что-нибудь съестное в дороге было почти невозможно.

Разгоравшаяся в стране гражданская война, раздуваемая иностранными интервентами, охватила уже, помимо Юга, всю Сибирь, Заполярье, часть Урала и Поволжья. В Москве, Ярославле и других городах произошли контрреволюционные мятежи. Во многих местах, в открытый бой против власти Советов выступило кулачество.

Только через неделю добрался Назукин до родной деревни. Оказалось, что посланное им из Москвы письмо еще не дошло, дома считали Ваню погибшим или попавшим в плен к немцам, поэтому внезапное его появление вызвало немало радости и счастливых слез.

Материнские заботы, горячая баня, припарки и растирания, хорошее питание укрепляли здоровье Назукина. Он начал помогать семье по хозяйству, встал на учет в волостной партийной ячейке и вскоре включился в активную общественно-политическую жизнь.

Назукин ознакомился с деятельностью земельной комиссии Пожвинского сельского Совета и помог наладить ее работу, принял участие в организации комитета бедноты. После его выступления перед земляками с докладом «О текущем моменте» к нему пошли за советом и помощью, а иногда и с жалобами на местные органы власти. Многие пожвинские рабочие еще помнили его пареньком, а теперь с уважением говорили:

— Вот ты какой стал! Настоящий богатырь.

Рабочие выдвинули кандидатуру матроса-большевика на пост председателя волостного Совета.

Вначале Назукин не думал долго задерживаться на родине и ожидал вызова в Москву. Но события захватывали его здесь. Они развертывались со стремительной быстротой. Пламя гражданской войны пробивалось и в Прикамье. В ряде мест Пермской губернии произошли контрреволюционные выступления против Советской власти. Организаторами их были бывшие царские офицеры, сынки помещиков и капиталистов, а также окончательно перешедшие на сторону контрреволюции социал-предатели эсеры и меньшевики.

Назукин нередко еще чувствовал недомогание, но, учитывая обстановку, согласился с предложением земляков.

В Пожве Назукин развернул активную деятельность. Опираясь на рабочих, батраков и деревенскую бедноту, он успешно завершил земельную реформу, содействовал национализации заводов князя Львова, создал красногвардейский отряд, под его руководством проходило изъятие излишков хлеба у кулаков. Его стараниями в поселке была открыта гимназия, о чем пожвинцы хлопотали в старое время около 15 лет [15] Березниковский историко-краеведческий музей. Воспоминания М. А. Назукина, стр. 2. .

Но в Пожве Назукину пришлось поработать недолго. На уездном съезде Советов он был избран в исполнительный комитет и оставлен в Усолье, куда недавно из Соликамска переехали уездные органы власти.

В Усолье Назукин встретился со своими братьями Степаном и Михаилом. Степан, также бывший рабочий (листопрокатчик) Пожвинского завода, а затем солдат лейб-гвардии Кексгольмского полка, участник штурма Зимнего дворца в Петрограде, работал уездным комиссаром продовольствия. Михаил, вернувшись с фронта, вначале был бойцом Усольской коммунистической караульной роты, а теперь работал в уездной чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем.