Иван Черданцев - Красный орел. Герой гражданской войны Филипп Акулов

Автор выражает признательность Маршалу Советского Союза Филиппу Ивановичу Голикову, полковнику в отставке Леониду Афанасьевичу Дудину, члену партии с 1908 года Владимиру Федоровичу Сивкову и другим, ветеранам гражданской войны, оказавшим серьезную помощь в работе над этой книгой.

Гуляют по Уралу легенды о Филиппе Акулове, человеке выдающейся храбрости, талантливом командире, стойком борце за Советскую власть в годы гражданской войны. Есть еще такие люди — акуловцы, — которыми он когда-то командовал, такие же непоколебимые и бесстрашные, как он.

Сложен и труден характер Акулова, круты повороты его жизни, до сих пор мало изученной, противоречивы оценки, которые давали ему люди. Одно несомненно — имя Филиппа Егоровича Акулова по праву значится среди имен тех самородков, что вышли из самой гущи народной, среди тех полководцев, чьи доблесть и преданность революции делали Советскую Армию непобедимой.

Военный талант Филиппа Егоровича Акулова ярче всего раскрылся в огне гражданской войны. Великие идеи Коммунистической партии перевернули жизнь Акулова и направили его неукротимую энергию на осуществление задач, поставленных революцией. Без этого так бы и потерялся он в многоликой крестьянской массе.

Легендарный командир легендарных полков Красной Армии, прославившихся в истории борьбы за Советскую власть, Филипп Акулов относится к славным народным героям, подвиги которых стали примером служения Родине.

Июль 1918 года.

Встревоженно гудит Катайское, старинное купеческое село. Будто кто палкой ткнул в пчелиный улей и разворошил его. Просторные улицы забиты возбужденными, горластыми добровольцами — пешими и конными, с винтовками и без винтовок, в военном и в деревенской пестряди, в сапогах и обутках, в ботинках и босиком. На площади спешное обучение строю, выкрики командиров, разбивка по отрядам и командам.

— Станови-и-сь!

— Кто служил пулеметчиком — шаг вперед… Арш!

— Нале — гоп!

— Кто из Петропавловского — сюда!..

Формировался 1-й Крестьянский Коммунистический полк. Разрозненные дружины и отряды собирались под единое командование: надо было защищать свою, недавно утвердившуюся Советскую власть.

Сновали посыльные, скрипели телеги, густым облаком поднималась с дороги пыль и оседала на каменных лабазах катайских купцов.

Наметом пригнал на площадь всадник, с ходу спрыгнул с коня, истошно закричал:

— Чехи в Далматово! Банда Куренкова у самого Катайска, в Черемисской мятеж. Белые — кругом!..

Тяжело поводила боками загнанная лошадь, грязная пена падала в мягкую пыль.

— Без паники! Чего орешь, дура! Иди в штаб…

— Кто не был в армии — напра — гоп!

— Слушай команду!..

— Нет оружия — ясно? В бою добудете!

— Унтер-офицеры есть?

На унтер-офицеров особый спрос. Нужны командиры — ротные, взводные, батальонные. Есть решение: назначать унтер-офицеров на командные должности как знающих военное дело. Из бывших офицеров в полку пока один — подтянутый, стремительный, с острым горбатым носом Дудин, доброволец Красной Армии. Это он обучает вновь прибывших, сортирует, пытается навести порядок.

— Чей отряд? Будете полуротой…

Тут же на площади в двухэтажном доме с деревянным верхом и белым каменным низом расположился штаб. Парадное крыльцо с железной крышей и желтыми балясинами ведет сразу на второй этаж.

В прокуренной комнате сидит, сжав ладонями голову, Подпорин, командир формирующегося полка. Он сердито сопит, играет желваками и разглядывает школьную карту Пермской губернии (другой нет), отыскивая Далматово, Черемисскую, Крестовку, Мясникову — места, о которых торопливо рассказал прискакавший в Катайск дружинник. Самого его Подпорин закрыл в соседней комнате, чтобы остыл, пришел в себя, не устраивал паники: и так трудно разобраться в обстановке. Правда ли в Черемисской мятеж или со страху ему показалось — трудно проверить. Разведка еще не организована.

Кустистые брови Подпорина насуплены, обвислые прокуренные усы закрывают губы, безмолвно выговаривающие названия помеченных на карте деревень и сел. На столе рядом с картой — увесистый маузер, серым яйцом граната. Тут же мятая фуражка и кусок черствого хлеба.

Подпорин — рабочий, в прошлом крестьянин. Когда-то служил в армии рядовым и совсем немного унтер-офицером, пока не разжаловали за революционную работу. Воевать почти не пришлось: с самого начала войны с немцами был ранен и сослан под полицейский надзор как неблагонадежный в глубокий тыл, в Зауралье. В Камышлове и жил всю войну, работал на сапожной фабрике, вел подпольную работу, возглавлял большевиков города и железнодорожного депо, устанавливал Советскую власть. В Катайск Подпорин прибыл по решению Камышловского уездного комитета партии в начале июля для объединения имеющихся в этих местах партизанских отрядов. Объединив отряды, он приступил к созданию полка. 13 июля 1918 года им был подписан приказ о переформировании Катайско-Далматово-Никитинского отряда в 1-й Крестьянский Коммунистический Красный Советский полк. В него вошли отряды и крестьянские дружины Катайской, Лесковской, Петропавловской, Никитинской, Далматовской, Шутинской и других волостей.

Трудно приходится Подпорину. Военного образования — никакого, грамоты — четыре класса. Тем не менее нужно собрать людей, обучить их, бросить навстречу белочехам, на подавление мятежей, на разгром банд…

Подпорин скрипнул зубами, отбросил карту губернии, высунулся в окно, крикнул на всю площадь:

— Командиры — ко мне!

Пока собирались, ходил по комнате, тер утомленные глаза, раздумывал, как подчинить отряды единому командованию, навести революционную сознательную дисциплину, организовать разведку, штаб, установить хоть какую-нибудь линию фронта. Хотя… Какой тут, к шутам, фронт, если каждая деревня, как островок лесного пожара. То полыхнет в ней огонь ожесточенной схватки — новый добровольческий отряд ли появится, кулацкая ли банда одолеет, то внезапно затихнет и притаится, пока идет скрытая, подспудная возня. А там уж — кто возьмет верх: кулаки или беднота. И в каком месте взметнется новый сполох — разве определишь?

Ясно пока одно: главная опасность надвигается с востока, со стороны Шадринска, захваченного три дня назад белочехами, и с юга, из башкирских волостей, в которых гуляют казацкие отряды. Есть еще опасность на западе, где мятежные белочехи с Южного Урала напирают на Екатеринбург. И, может быть, самое опасное — кулацкие мятежи, вспыхивающие с приближением белочехов.

…В раскрытое окно вливается полуденный зной и разноголосый гам. Мягко оседает на подоконник пыль. Бьется о стекло мохнатый шмель.