Николай Чикуров - Комбриг П. Деткин

Но снова, как и в детстве, Павлу удавалось находить минуты для чтения. Только теперь приходилось таиться вдвойне, потому что молодого матроса интересовали не просто книги, а революционная литература.

Отслужив на флоте, Деткин стал работать в минных мастерских Свеаборгского порта в Финляндии, затем переехал в Гельсингфорс, где и встретил февральскую революцию. Домой, на Урал, бывалый балтиец возвращался не «самотеком», как это делали тогда тысячи солдат распавшейся старой армии. Перед ним стояла конкретная задача, порученная партией.

…Проговорив после долгой разлуки с родными и знакомыми всю короткую апрельскую ночь, Павел Иванович спозаранку пошел навестить брата. Накануне Анисим на радостях хватил лишнего и еще засветло ушел домой. Не пришлось тогда Павлу потолковать с ним по душам. А надо было.

В воздухе пахло прелой травой. С полей доносился запах талой земли. Павел с детства привык к этому запаху, которым земля-кормилица в ранние весенние дни словно напоминала крестьянину о скором выходе в поле. Павел вздохнул полной грудью. Как-то пройдет в этих местах нынешняя весна?

Накренившийся дом Анисима стоял у речки. Хозяин уже возился у новых ворот. Пахло свежей смолистой щепой.

— Здорово, брат! Не нагляделся на тебя вчера. Решил с утра повидаться.

— Здравствуй, Павлуша, здравствуй!

Анисим смотрел на Павла с нескрываемым любопытством и восторгом. Как ни говори, а это его брата даже издали богатеи боялись! А теперь он и сам заявился: статный, красивый, тужурка и фуражка хромовые, яловым сапогам износа не будет. В карманах небось наганы — вишь, как оттянуло их!

— Ну-ну, браток, долго не заглядывайся, не время!

— Зачем спешить? Ведь шесть лет не виделись! Аль куда снова уезжать надумал?

— Пока нет, но долго сидеть на месте не собираюсь. Да речь не обо мне. Ты лучше скажи, как дела на селе, какая власть, кто правит, кто отсиживается?

— Правит известно кто — кулаки да подкулачники, Лысановы да Окуневы. Прочно сидят, стервы.

— Послушай, Анисим, собери сегодня мужиков, поговорим.

— Не вовремя ты, брат, задумал сборы делать. Сев на носу.

— А ты, значит, до сева ограду новую вокруг усадьбы сделал, ворота тесовые торопишься смастерить. М-да… — Павел задумчиво посмотрел на обшивку.

— Дел немного осталось, — обрадовался похвале Анисим.

— Немного-то немного, только не знаю, успеешь ли ты с ними управиться. Как бы не помешали, море ты ясное… В общем, созови мужиков.

В большой закопченной избе Тимофея Ильича Поварницина собралось человек тридцать. Восемь из них пришли из соседних деревень уже затемно. Разглаживая окладистые бороды, крестьяне степенно здоровались и медленно усаживались на широкие деревянные лавки.

— Изменился Павел-то. Ишь, какой ладный да сильный стал, — шепотом переговаривались земляки.

— Знамо дело, не тот Павлушка, что поводырем у Николы был.

— О чем спор! Большевик он теперь.

— Как же, знаю, читал его газеты.

— Пора начинать, — промолвил Тимофей. — Больше ждать некого.

Павел встал, всматриваясь в скупо освещенные лица.

— Земляки! — заговорил он тихо. — Наш сход особый. По всей России устанавливается Советская власть. Уже полгода назад пришла она и на Урал. В городах, большинстве сел правит сейчас трудовой народ. А кто вершит делами в нашей волости? Как и раньше, Лысановы да Окуневы. Кто они? — Деткин в упор посмотрел на собравшихся. — Кулаки они! Нам с ними не по пути. При царе они всех в страхе держали и сейчас кровь народную пьют.

Чем дальше говорил Павел Иванович, тем громче и резче становилась его речь.

— Партия большевиков разъясняет трудовому крестьянству, что власти капиталистов, помещиков, всех эксплуататоров пришел конец. Мы тоже должны взять власть в свои руки здесь, в нашем «медвежьем углу».

— Павел Иванович, согласны мы с тобой. Но голой рукой Лысанова не возьмешь, — поднялся из задних рядов Тимофей Поварницин.

— В том-то, дорогой товарищ, задача наша и состоит. Надо раздобыть оружие, создать дружину и показать всем врагам, что мы — сила.

— Значит, опять воевать, — недовольно пробасил дед Ерема в рыжую, с огненными подпалинами бороду. — А ведь воевать-то неохота. Сколько лет без роздыху воюем, Паша! Всю землицу-матушку запустили, урожай-то ноне вовсе плох стал… — Дед умолк, а потом, сощурив свои подслеповатые глаза, опять забасил: — Нельзя ли, Павлуша, без войны?.. Тихо-мирно?

— Большевики делали и делают все, чтобы не лилась людская кровь ни на фронте, ни в городах и деревнях. Но ведь вы минуту назад говорили, что старые хозяева по доброй воле не уходят.

— А ты сам-то большевик?

— Да. Я член партии большевиков с 1917 года.

— Смело говоришь, Павлуша. У нас к таким речам не привыкли. Мы о своих думках только перешептываемся. Не боишься, что кто-нибудь мироедам на тебя донесет?

— Не боюсь. Я здесь не сам по себе оказался. За мной вся наша партия стоит. Вот, — Деткин вынул из куртки и развернул листок бумаги, — мой документ: «Российская Коммунистическая партия (большевиков). Петроградское бюро Центрального комитета. Петроград, 26 апреля 1918 года. Удостоверение. Петроградское бюро Центрального Комитета Российской Коммунистической партии (большевиков) сим удостоверяет, что тов. Павел Иванович Деткин командируется для работы на Урал. Секретарь ЦК Елена Стасова». Если нам, мужикам, дорого то, что задумала Советская власть для нас же самих, то мы немедленно должны установить ее у себя, у соседей, во всем Приуралье. В этом наша сила!

Заручившись поддержкой земляков, Деткин в середине мая 1918 года отправился в Бирск.

Во главе Бирского уездного Совета стоял опытный большевик Иван Сергеевич Чернядьев, приехавший сюда весной 1917 года после освобождения из царской тюрьмы. Бирский военный комиссариат выдал Деткину мандат, уполномочивающий балтийского матроса на проведение советской работы в Рябковской, Атняшинской, Тюинской и ряде других волостей. 30 мая Деткин выехал из Бирска в Тюинскую волость.

Здешний волисполком был организован фельдшером Тюинской больницы большевиком Захаром Карповичем Шороховым. Этот решительный, выдержанный, смелый человек имел большое влияние на односельчан. Ближайшим его помощником стал крестьянин из деревни Лидовки Семен Новиков.

На волостном съезде бедноты и бывших фронтовиков с докладом о текущем моменте выступил Деткин. Крестьяне одобрительно отнеслись к формированию вооруженного отряда. Некоторые записались добровольцами сразу же, другие обещали подумать, посоветоваться с земляками.

На второй или третий день после съезда Деткину доложили, что какой-то очень уж шумливый парень требует допустить его к командиру отряда. Павел Иванович вышел на крыльцо, у которого стоял рослый детина и весело улыбался, сверкая крепкими белыми зубами. За ним настороженно помалкивала группа мужиков.