Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Командира отряда прошу спешиться. Поговорить надо, — сказал казак, стоящий на арбе.

— Говорите, мы вас и в сёдлах услышим, — ответил Калинин.

— Куда путь держите? — спросил казак с арбы.

— Это военная тайна, а казаки военных тайн не разглашают.

— Мишка, Блинов! Ты чего взялся нас допрашивать? — закричал Егор Селезнёв, казак из отряда Калинина.

— Батюшки, Егор, Селезнёв? Ты откуда? — спросил Мишка Блинов.

— Я из дома. А ты, вижу, служишь? Под чьим знаменем службу ломаешь?

— Под знаменем героя двух войн, подполковника Миронова Филиппа Кузьмича, — ответил Блинов.

— Видеть не приходилось, а слышать — много слышал. Миронов — славный казак. А какого цвета ваше знамя?

— Красного.

— Так-так, — сказал Егор Селезнёв.

— В разговор вмешался Калинин.

— Повидались, друзья? Хватит. Принимай арбу, Блинов, — потребовал он.

Ночевал отряд Калинина во втором хуторе, южнее Михайловки. Хозяин рассказывал Павлу Петровичу: наши казаки, что за советскую власть, остались дома и записались у Миронова. А у него ни денег, ни одежды, ни обуви, ни харчей. Михайловские связисты говорили, что Миронов дал телеграмму Ленину, просит у него денег и даёт согласие воевать за советскую власть. Казаки, которые не записались у Миронова, ушли в Новочеркасск.

— Много ушло казаков? — спросил Калинин.

— Человек сто пятьдесят, — ответил хозяин.

Миронов Филипп Кузьмич [4] Миронов Филипп Кузьмич (1872–1921) — казак, Войсковой старшина, командир 2-й Конной армии. Убит в Бутырской тюрме. (Прим. ред.) , получив деньги от Ленина, решился на отчаянный шаг: он решил провести мобилизацию казаков Хопёрского округа по старым обычаям, то есть с конём и со всей справой. Этот закон знал каждый донской казак с детских лет. В приказе Миронов напомнил, что немцы, которых мы сами притащили на хвостах своих лошадей, топчут и грабят нашу землю, защитить которую, кроме нас, некому. Он приказал всем казакам Хопёрского округа явиться в Урюпинскую с конём и со всем снаряжением. Собрал Миронов чуть ли не стотысячную армию.

Старики и казаки-фронтовики Прихопёрской станицы перед призывом помирились. Они сожалели, что казаки-фронтовики не ушли с прапорщиком Калининым. Миронов обманул и стариков, и казаков: он призвал казаков защищать Тихий Дон от немцев, а сам увёл их воевать за Ленина и большивиков. Несколько казаков станицы Прихопёрской ушли к Подтёлкову, в станицу Казанскую, и там пропали: или были расстреляны, или погибли при взятии Новочеркасска. Несколько казаков ушли в дубраву, не желая участвовать в братоубийственной войне, которая, по их соображению, должна была вот-вот начаться.

Калинин, прощаясь с хозяином ночлега, спросил:

— Лично видел Миронова? Какой он?

— Как вас вот и сто раз. Миронов — среднего роста, среднего телосложения, усы чёрные большие, приветливый, герой из героев. Две войны сломал, вся грудь в орденах, ума не набрался. Как, скажи, в него сатана вселился. Ему бы Дон да нашу казачью свободу защищать, а он к жидам в услужение пошёл.

Василий и Тимофей Долговы, как и большинство казаков Прихопёрской станицы, да и всего Хопёрского округа, по мобилизации попали к Миронову. Миронов создал конный казачий корпус, выступил против добровольческой армии Корнилова и разбил её, но, по указанию Ленина, Троцкий корпус Миронова расформировал. Миронов был переведён заместителем командующего несуществующей армией.

Казаки Прихопёрской станицы оказались у Буденного. К Буденному попал в октябре, после сдачи, и старший Долгов — Михаил. На фильтрации Михаил показал, что он рядовой и служил у белых в дивизионной разведке. У красных Михаила определили в полковую разведку.

Служа у Буденного, Михаил повстречал там знакомых станичников: Степуру Сенчукова, Фёдора Прошина, Ивана Горшакова — все командиры эскадронов. Встретил своих братьев Фёдора и Тимофея, и других станичников.

Первая Конная, пополнившаяся сдавшимися белыми казаками, была послана Лениным на Польшу. Конница шла быстро, обозы с боеприпасом и продовольствием отставали на три — четыре дневных перехода. Поляки перехватывали обозы, провиант в армии Будённого заканчивался.

Наступление красных выдохлось.

Первая Конная была окружена поляками и прекратила движение. Будённый решил вырваться из окружения. Пошли разведки во все стороны — искать проходы-выходы. Начальник полковой разведки поручил Михаилу добыть польского языка, желательно офицера, срок — три дня. Михаил заметил, что последние два дня мимо фольварка, в котором стояла его часть, поляки стали передвигаться без опаски. Ночью Михаил определил, где сделать засаду и брать языка. Следующей ночью Михаил данных ему пятнадцать человек расположил так, как счёл нужным. В десять часов вечера проехали двое всадников. Михаил подал команду: «не берём». Через некоторое время показались огни автомобиля: «Берём!» Когда машина поравнялась с засадой, перед ней упало дерево. Машина остановилась. К ней кинулись десять человек. Пятеро стали на внешнюю охрану. В считанные секунды, находящиеся в машине поляки были обысканы, обезоружены, связаны по рукам и ногам. В машине оказались: полковник и подполковник польской армии, и рядовой шофёр. Михаил успакаивал:

— Господа офицеры, не беспокойтесь, ни один волос не упадёт с ваших голов, нам не нужны ваши смерти. Я лично сочувствую чаяниям польского народа. Во мне часть польской крови. Мой дед привёз с действительной службы в Варшаве красавицу-девушку Яну. Мы вас скоро отпустим.

Начальник полковой разведки, получая трофеи, привезённые Михаилом, говорил:

— Два года служу в разведке и ни разу не удавалось поймать полковника. А тут ещё и подполковник впридачу.

— Я дал слово, что с ними будет хорошее обращение, — сказал Михаил.

— Хорошо. Выполню твоё обещание, — пообещал начальник разведки.

— Разрешите мне обратиться к командиру полка, — попросил Михаил.

— По какому вопросу? — спросил начальник разведки.

— По личному, — слукавил Михаил.

— Обращайся.

Зайдя к командиру полка, Михаил обратился:

— Товарищ комполка, я разведчик Долгов, выполняя ваш приказ, доставил сейчас в разведку полковника, подполковника и рядового польской армии.

— Не может быть! Спасибо за службу.

— Товарищ комполка, можно внести предложение?

— Говори, Долгов.

— Я предлагаю написать письмо командованию польской армии о том, что полковник и подполковник в наших руках, и мы требуем за них выкуп: двести мешков муки, пятьсот мешков картошки, сто мешков соли и сто мешков крупы.

— Думаешь, дадут?

— Дадут больше, если приписать, что мы не смотрели и смотреть не будем бумаги при полковнике. Они нам не нужны.