Мубарак Раби - Добрые люди. Роман

Переводчик Ольга Власова

Художник Медат Кагаров

© Мубарак Раби, 2019

© Ольга Власова, перевод, 2019

ISBN 978-5-0050-7349-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мубарек РАБИА (Марокко)

ДОБРЫЕ ЛЮДИ

Перевод с арабского О. Власовой

Эп… Эпв… Эпи… Карточки быстро и нетерпеливо мелькали в руках… Наконец, он остановился и глубоко вздохнул: вот он, Эпиктет 1 1 Эпиктет (ок.50 – ок. 140) – греческий философ-стоик. В центре его учения – выработка и сохранение такой нравственной позиции, при которой человек в любых условиях богатства или нищеты, власти или рабства сохраняет внутреннюю независимость от этих условий и духовную свободу. , и стал переписывать на отдельный листок шифр и название книги. Ему все никак не удавалось найти в каталоге это имя, эту книгу, еще минуту назад казалось, что все студенты сразу после лекции бросятся заказывать ее в библиотеке. Как только профессор закончил лекцию, Касем сразу устремился туда, а за спиной у самого уха ему слышалось чье-то дыхание и топот бегущих ног, норовящих обогнать его, и уже перебирая карточки, он ощущал чьи-то огненные взгляды, обжигающие ему шею, пальцы, уши.

Наконец, он оглянулся, словно желая объявить друзьям о победе, о том, что ему удалось разыскать книгу, этот бесценный раритет, а в ушах у него уже звучал бравурный марш: «Всего только один экземпляр, и мне, мне удалось найти его!» Но никто этого не слышал, никого, кроме него, здесь не было, даже библиотекаря. Тишина. На полке, где студенты обычно оставляли портфели перед тем, как войти в читальный зал, он увидел всего один портфель, судя по всему, какой-то студентки или одной из служащих библиотеки.

Касем направился в читальный зал и, войдя в него, тут же устремился к библиотекарю, который на другом конце зала разговаривал с кем-то сидящим за столом. Касем подошел к нему и протянул библиотечное требование, тот выразительно взглянул на часы, и только теперь Касем заметил, что было уже десять минут первого. Библиотекарь недовольно проворчал: «Уже нет времени». На лице Касема отразилось глубокое разочарование, и он в смущении опустил руку:

– Простите, совсем забыл об этом.

– Ничего. – смягчился библиотекарь, видя смущение Касема, – давайте сюда ваш заказ, пока эта девушка еще тут посидит, поработает несколько минут.

Он поднялся по стремянке, а Касем проводил его нетерпеливым взглядом. Как великолепен был сегодня профессор на лекции, Касему показалось, что тот никогда еще не был так красноречив и не вкладывал столько смысла в свои слова, никогда еще его лекции не были такими глубокими по содержанию. Касем не знал точно, что больше всего взволновало его, но отголоски этих мыслей были близки ему, они проникали в самое сердце, словно все это он уже знал раньше и сам пережил это. Интересно, было ли это и на самом деле верным или только отражало единство характеров и мыслей… А может быть, знание передается генетической памятью, как считают некоторые? Он не знал точно. Но образ философа, который постиг тайну, приподнял с нее завесу, не отступив перед «чащей и ночным путешествием», всецело завладел им.

Этот покой, умиротворение, безмятежная ясность, – все это находило в нем отклик, он и сам не мог определить, с каких пор этот спокойный и уверенный голос отвечая тому, что творилось в его душе, и не случайно. Казалось, что весь мир жаждет этого покоя и безмятежности, воспевает и хочет обрести их… Однако он нашел это только в эпохе философа-стоика, так как превзойти его? Да, конечно, человек – это неразгаданная тайна. И куда он идет теперь? Действительно, это очень сложная проблема… Он услышал звук шагов по металлическим ступенькам, показался библиотекарь, державший в руках книгу. Касем взял книгу и быстро заглянул в конец, листая потрепанные широкие листы, а когда, наконец, оторвал взгляд от книги, опасаясь налететь на скамейку, его глаза встретились с глазами какой-то девушки, которую он до сих пор не замечал, она была здесь одна, но Касем стоял совсем рядом с ней, когда передавал библиотекарю заказ на книгу. А до этого библиотекарь разговаривал о ней. Что-то неясное мелькнуло в памяти. Он заметил, что она смотрела на него или точнее взглянула, когда он с библиотекарем стоял рядом с ней, но не обратил на нее особого внимания. Он схватил в руки книгу и был целиком поглощен только ею, ничего не замечая вокруг. Ему показалось, что эта девушка уже давно и упорно смотрит на него, улыбаясь о какой-то укоризной. Наконец, рассмеявшись и обнажив в улыбке ровные и белые как жемчуг зубы, она произнесла:

– Ты очень изменился, Си 2 2 Си – сокращенное от «сиди» (арабск. «мой господин»). Уважительная форма обращения к мужчине в странах Северной Африки. Касем.

Он ответил смущенно:

– Как, неужели это ты? Прости, я тебя не видел. То есть я был очень занят. Как поживаешь?

– Ничего, – ответила она, складывая бумаги и собираясь уходить. – А тебя, кажется, совсем проглотили книги.

– Скорее, я сам их глотаю.

Они оба рассмеялись, вышли из библиотеки и пошли по коридорам факультета. Он прибавил уже серьезно:

– На самом-то деле, чтение всех этих книг мне дается с большим трудом. Я все еще страдаю от того, что слабо знаю иностранные языки. Мне не так везет, как тебе.

– Как мне? – вздохнула она.

Касему показалось, что Хания погрустнела. Она была смуглой, высокой, стройной, на ней был ослепительно белый плащ, который еще более подчеркивал ее элегантность, она шла спокойно и уверенно, но во всей ее внешности не было ничего веселого, кроме длинных густых волос, рассыпанных по плечам.

Он сказал ей, меняя тему разговора:

– Давай не будем говорить об этом. А как дела на работе?

– Ничего. Идут потихоньку.

– Конечно. С тобой всегда все шло нормально, – тут же откликнулся он, улыбнувшись.

Она обернулась с улыбкой, в которой сквозил упрек за его неожиданный комплимент, и он поспешно прибавил:

– Я совершенно не собирался говорить комплиментов, клянусь тебе. Если бы ты меня знала получше, то убедилась бы, что я совсем не мастер на комплименты.

– Возможно, – она сжала губы. – Я вспоминаю, что ты поступил в университет через несколько дней после того, как я приняла руководство школой. Я помню, что директор, которая была до меня, очень сдержанно отзывалась о тебе, когда передавала мне дела. Кажется, она оказала, что ты очень упрямый или что-то в этом роде.

Он ответил ей уже у самой двери факультета:

– Может, по мнению некоторых, я и был таким, даже сам о себе так иногда думал… И все же есть здесь кое-что такое, что я не приемлю в поведении некоторых людей.