Алексей Окладников - Пишется история Сибири

До тех пор на протяжении тысячелетий общественные отношения характеризовались здесь устойчивым существованием общиннородового уклада. Огромные поселки из жилищ, группировавшихся как «соты в улье», обширные коллективные дома, в которых обитали десятки людей, — все это убедительно свидетельствует о жизни родовой общины, о крепости кровно родственных связей.

Теперь же, вместо огромных густо заселенных домов получают распространение малые жилища с одним центральным очагом. Это свидетельствует о глубоких переменах, о переходе от материнского рода к отцовскому. Таковы жилища в пади села Куркунихи, в Осиновке, в Приморье, а также многочисленные жилища в мохэсских поселках на Амуре, в районе Благовещенска.

За этим переломом в общественной жизни следуют и иные, более значительные перемены. Не случайно уже в мохэсское время здесь обнаруживаются, согласно письменным источникам, первые трещины в родовом укладе и зачатки государственности. И не случайно, будучи еще только на пороге государственной жизни, мохэсские племена вступили в сношения с другими странами и народами как самостоятельная политическая сила. В летописях сохранилось характерное сообщение о том, как мохэсцы явились к китайскому двору и начали военный танец. Увидев его, император сказал своим вельможам: «Между небом и землей есть же такие существа, которые только и думают о войне. Впрочем, владения их очень удалены от Срединного государства» (Китая).

Известно и то, что, когда во время войны Китая и Кореи корейские войска и их союзники мохэ были разгромлены, император пощадил корейцев, а мохэсцы были беспощадно казнены. В них император Китая видел самых опасных своих врагов. Впрочем, иногда и китайцы не прочь были использовать храбрость своих соседей как наемников в борьбе, например, с тюрками Монголии. Но сами мохэ не были подданными Китая, и их страна оставалась независимой.

Для характеристики культурно-политических взаимоотношений мохэ с соседними народами существенно, что они были исторически связаны не только с Востоком, но и с Западом, с теми степными народами, которые явились основой для современных казахов, киргизов, туркмен и других тюркоязычных народностей Советского Союза.

В ходе своей дальнейшей жизни такие государственные образования, как Бохай и чжурчженьская империя Цзинь, а также государство киданей Ляо, уже с первых шагов выступают на исторической арене как суверенные и независимые государства. Эта независимость выражается прежде всего в том, что они создают собственную экономику, самобытную национальную культуру, национальную письменность, оригинальную литературу, свои законы и обычаи. Столь же ярко выражена их суверенность в политике. Уже второй правитель Бохая бросает вызов самолюбию танского двора. Он принимает для своего правления императорский девиз, «няньхао», чем ставит себя наравне с императором Китая. Бохайцы ведут независимую внешнюю политику и осуществляют постоянную дипломатическую связь с императорским двором в Японии.

Еще более резко выражена эта черта в деятельности чжурчженей. История чжурчженей — одна из самых ярких глав в летописи нашего Дальнего Востока. В пору его расцвета чжурчженьское государство простиралось от Амура до Хуанхэ, захватывая также и часть Монголии. Это время было периодом наибольшего подъема экономики и расцвета культуры. Всюду виднелись пашни, сады и луга, на которых паслись табуны рогатого скота и лошадей — гордость чжурчженей.

На огромных пространствах, входящих в состав империи Цзинь, первобытное натуральное хозяйство уступило место более передовому, с широким употреблением денег. В стране была проложена разветвленная сеть колесных дорог. Следы их можно было еще недавно видеть в районе Уссурийска, а также в других местах Приморья. Родоплеменной строй, примитивная система управления, характерная прежде для чжурчженьских племен, со временем сменилась хорошо разработанной и сильной административной системой, основанной уже не на устном обычном праве, а на писаных законах цивилизованного общества. Столь же активно действуют чжурчжени и в международной и политической жизни своего времени. Они не только открыто выступают как соперники сунского двора (династии, правившей тогда Китаем), но и ставят под угрозу и самое существование сунской империи. Чжурчженьские феодалы сумели расширить свои владения почти до берегов Янцзы, а в ходе борьбы увели с собой в плен одного за другим двух сунских императоров и весь их двор, начиная с принцев крови, министров, кончая евнухами и астрологами.

Вместе с тем государственные деятели чжурчженей, например Улу (Шицзун), стремясь укрепить свое государство, сознательно и убежденно воспитывают в народе национальный дух, национальное самосознание. Эта забота о сохранении национальной самобытности, как основе борьбы за существование своего народа и государства, стремление отстоять ее любой ценой, противостоять иноземным влияниям, подрывавшим единство государства, проходит красной нитью через всю историю чжурчженьской «золотой» династии Цзинь.

В истории Дальнего Востока периоду расцвета средневековой государственности и культуры контрастно противостоят последующие столетия — время упадка и застоя, что характерно, как не раз уже отмечалось различными исследователями, не только для этих районов, но и для всей остальной Сибири. Так, например, случилось и на Енисее, где прежде тоже существовало государство енисейских кыргызов (племенной союз).

В чем же заключалась причина такой отсталости и упадка? Для истории Дальнего Востока, как, по-видимому, и для страны енисейских кыргызов, несомненно, решающее значение имела катастрофа, вызванная образованием и агрессивной деятельностью империи монгольских феодалов, созданной Чингис-ханом. Монгольские войска уничтожили богатое государство чжурчженей и их культуру.

Роковую роль при этом сыграла политика старого противника чжурчженей — сунского двора. В это трагическое для народов Азии и Восточной Европы время тяжелый удар в спину чжурчженям, представлявшим заслон для Китая, нанесла сунская династия. Когда после падения царства тунгусов Ся смертельная опасность нависла над страной чжурчженей, последний ее император послал своего посла к сунскому двору со словами: «Монголы, истребив 40 княжеств, дошли до царства Ся. Уничтожив царство Ся, они пришли в наше государство. Если положат конец нашему царству, то непременно достигнут и царства сунского. Естественно, что когда нет губ, тогда мерзнут зубы». Но ослепленные старой враждой сунцы заключили союз с монголами и вместе с ними выступили против чжурчженей, отчаянно оборонявших свои последние рубежи. Затем наступила очередь самого Китая. Монголы завладели Китаем и он оказался под властью завоевателей, поработивших народы Восточной Азии.