Анри Дюнан - Воспоминание о битве при Сольферино

«Ст. 8. Такой персонал во всех странах носит единообразный отличительный знак — белую нарукавную повязку с красным крестом».

А как же «нейтрализация», о которой так мечтал Дюнан?

Вот вторая из трех рекомендаций, принятых на Конференции:

«Во время войны воюющие государства должны провозглашать нейтралитет санитарных повозок и военных госпиталей, а также полностью и совершенно нейтральными должны быть признаны официальный санитарный персонал и добровольный медицинский персонал, жители страны, приходящие на помощь раненым, и сами раненые».

Запомним день, когда был подписан этот важнейший документ: 29 октября 1863 г. Это день рождения Красного Креста.

Менее чем через два месяца после этого события «Международный комитет по оказанию помощи раненым» — так отныне именуется Комитет пяти — с радостью узнает о создании первого Общества помощи: его родиной стал Вюртемберг. События начинают развиваться очень быстро. Менее чем за год появилось на свет десять новых обществ: в герцогстве Ольденбургском, в Бельгии, Пруссии, Дании, Франции, Италии (в Милане), Мекленбурге, Испании и Гамбурге.

Для Муанье принять какую-либо идею значит немедленно взяться за работу. И вновь они с Дюнаном начинают совместный труд. Муанье составляет текст договора. Что же касается Дюнана, то он снова показывает себя непревзойденным мастером в той области, которую сейчас назвали бы «связи с общественностью».

Но как добиться заключения такого договора? Классический путь — созыв дипломатической конференции. Увы, частные лица не могут этого сделать. Здесь уже не обойтись без участия правительства, которое направило бы приглашения. Такое правительство находится — это правительство Швейцарии, согласившееся взять на себя инициативу созыва конференции. Местом ее проведения выбран не Берн, швейцарская столица, а Женева — родина Красного Креста. Теперь нужно заняться созданием соответствующей атмосферы, пробудить к конференции интерес правительств, убедить их направить в Женеву дипломатических представителей, должным образом уполномоченных подписать новый дипломатический документ. За это берется Дюнан. Германия уже в большой мере приняла его взгляды, теперь на очереди Франция. И снова Дюнан на высоте: ему удается сделать своим союзником французского министра иностранных дел Друэна де Люиса. Вскоре французские послы получают указание довести до сведения правительств, при которых они аккредитованы, что император Наполеон III лично заинтересован в придании нейтрального статуса медицинским подразделениям. Этого оказывается достаточно, чтобы остальные европейские государства заняли такую же позицию.

На Конференцию, открывшуюся 8 августа 1864 г., съезжаются представители 16 правительств. Все они уже успели ознакомиться с документами, подготовленными Международным комитетом, и, как становится понятно с самого начала, стремятся к успешному завершению переговоров. Проект договора, составленный Муанье, очень хорош, он вызывает у участников лишь незначительные замечания. Всего несколько дней уходит у полномочных представителей, собравшихся в старинной женевской ратуше, на принятие окончательного варианта. Вот некоторые отрывки из этого текста:

«Ст. 1. Походные лазареты и военные госпитали будут признаваться нейтральными и на этом основании почитаться неприкосновенными и пользоваться покровительством воюющих сторон во все время, пока в них будут находиться больные или раненые.

Ст. 2. Право нейтральности будет распространяться на личный состав госпиталей и походных лазаретов, включая части интендантскую, врачебную, административную и перевозочную для раненых, а также включая священнослужителей, когда они будут в действии и пока будут оставаться раненые, коих требуется подобрать или оказать им помощь.

Ст. 7. Для госпиталей и походных лазаретов и при очищении таковых будет принят особый, для всех одинаковый, флаг. Он должен во всех случаях быть постановлен вместе с флагом национальным.

Равным образом для лиц, состоящих под защитою нейтралитета, будет допущено употребление особого знака на рукаве, но выдача оного будет предоставлена военному начальству.

Флаг и знак на рукаве будут белые с изображением красного креста».

Итак, снова предметом переговоров становится эмблема Красного Креста. Еще год назад она служила всего лишь опознавательным знаком для добровольцев, объединенных в Общества помощи раненым. Теперь она обрела новое значение. Она предоставляет тем людям, которые ее носят, транспортным средствам, которые снабжены ею, зданиям, которые ею отмечены, особый статус. Она защищает их в силу положений торжественного соглашения, заключенного между державами, — Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны , подписанной 22 августа 1864 г.

Запомним и эту дату. Ведь эта маленькая Конвенция, состоящая всего из десяти статей, знаменует новый этап в истории человечества. С нее начинается все договорное право войны, а также все гуманитарное право. Именно этот документ лежит в основе Гаагских и, что еще более очевидно, Женевских конвенций.

Если Дюнан и не принимает официального участия в последующих международных конференциях, за исключением Парижской конференции 1867 г., на которой он соглашается выступить с докладом о положении военнопленных, он продолжает неустанно бороться в одиночку, наперекор всем ветрам, за дальнейшее распространение своих идей, за предоставление защиты военнопленным, раненым и потерпевшим кораблекрушение из состава военно-морских сил, и даже некоторым категориям гражданских лиц путем принятия соответствующих дипломатических конвенций или международных договоров. Если бы не Дюнан, неизвестно, сколько времени ушло бы на это!

Именно тогда между членами женевского Комитета обостряются разногласия; в адрес Дюнана раздаются упреки, отвечать на которые он считает унизительным; Муанье теряет к нему доверие. Не в силах выносить такую обстановку, 29 мая 1864 г., еще до открытия Конференции, Дюнан посылает Муанье письмо следующего содержания:

«Милостивый государь, мне кажется, что я уже сделал все, что мог, для успеха нашего дела, сейчас я желаю полностью отойти от него. Прошу вас впредь не рассчитывать на мое деятельное участие: я снова ухожу в тень. Дело начато, я был всего лишь орудием в руках Божьих, теперь наступило время более умелых работников, нежели я сам, — пусть начатое продолжат они».

Муанье отказывается принять отставку Дюнана, и тот уступает его настоятельным просьбам. До 1867 г. он продолжает исполнять обязанности секретаря Международного комитета.