Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Среди тех, кто нас приютил, были и люди, которые сознавали тяжесть условий, обстановки, в которых мы оказались, оторванные от родного города, и память об этих людях осталась в сердцах.

Среди таких мне запомнились наши милиционеры.

Один из них, такой маленького роста по фамилии Бутылкин, приехал, я помню, через два-три года в Ленинград. Мы все необычайно ему обрадовались.

Запомнили мы, естественно, надолго заведующую картинной галереей Альму Мартыновну Кастра, старую большевичку. Ей было грустно закрывать свою галерею, закрывать свою экспозицию, и тем не менее в меру возможного она нам помогала и собственно продолжала жить и работать вместе с нами.

Со временем мы стали не только дежурить, не только совершать ежедневные обходы, не только следить за тем, чтобы наша кочегарка работала, чтобы в ней горел неугасимый пламень, который в какой-то мере согревал это помещение, но постепенно мы начала работать и в направлении, более нам привычном, в частности стали читать лекции. Прежде всего, в госпиталях. Десятки и сотни лекций читали мы в госпиталях, в известной мере скрашивая жизнь наших воинов.

Нас пригласили читать лекции в Свердловский университет. И целый ряд курсов, в частности мне лично впервые в жизни… пришлось читать курс в Свердловском университете.

Помню тех, кто нам помогал в ежедневной работе – замечательный был бухгалтер молодой человек Тимофей Васильевич Соловьев. Он способствовал не очень легкой тоже нашей финансовой деятельности, не привычной для большинства из тех, кто сюда приехал.

Надо сказать, что все мы выполняли не те обязанности, далеко не только те формы работы, которые нам были привычны. Ну, скажем, для меня не очень привычной была работа машинистки. Надо сказать, что эта работа в Свердловском филиале мне очень помогает до сегодняшнего дня. И в настоящее время я работаю, печатаю свои работы на машинке, воспользовавшись тем стажем машинистки, который я когда-то применяла по необходимости в городе Свердловске.

В известной мере, мы способствовали повышению квалификации местных музейных работников не только Свердловска, но и других музеев. С помощью наших коллег был создан заново художественный музей в Нижнем Тагиле.

Итак, научная работа, в меру сил, научно-просветительская работа и хранительская работа. Думается, что какой-то след в жизни этого города, города Свердловска мы оставили. И не скрою от вас, что с некоторым трепетом я ехала сюда…

Я посмотрела наше помещение. Вспомнились те незабываемые дни. И вот чувство благодарности к этому городу, который приютил прежде всего то, чему мы служим, т. е. наши замечательные коллекции мирового значения… Но в конце концов сохранил и нас, людей. Ни один из нас здесь не погиб, все выжили. И выжили дети наших сотрудников. И этим мы бесконечно благодарны этому городу.

Когда я уезжала из Ленинграда, я обратилась к нашему директору, ныне академику Борису Борисовичу Пиотровскому, тому, который вел все 24 передачи об Эрмитаже, которые многие вероятно видели по телевидению, что бы он хотел, чтобы я сказала здесь в Свердловске. Он сказал очень кратко: скажи им спасибо за все, что они сделали.

Как и все советские люди того времени, мы жили всей жизнью страны, всеми теми военными обязательствами, которыми эта жизнь была окрашена. Если в Ленинграде мы отрывались от своей работы по упаковке ящиков только для того, чтобы слушать радиопередачи, сообщавшие о положении на фронте, если при нашем переезде в Вологде, мы с волнением слушали речь Председателя Совнаркома, то приезде мы продолжали жить этими сводками с фронта. Мы были бесконечно благодарны тем, что Уральский военный округ помог нам предоставлением воинских частей, которые способствовали перевозке наших ящиков.

Мы откликались на все те призывы помощи армии, помощи фронту, помощи детям фронтовиков в меру того, что мы были… что это было для нас возможно.

Председатель обкома союзов политпросветработников тов. Пака неоднократно обращалась к нам, и по мере сил мы содействовали всем тем, чем могли. Сохранились до сих пор те наряды, которые мы получали на военные заводы, которые находились здесь, в Свердловске… И мы группами, по несколько человек, занимались сколачиванием ящиков для снарядов. Не очень физически крепкие были у нас силы, но мы работали в колхозе. Постоянно связаны были с колхозом Патруши. Непрерывно, почти каждый день работали в нем наши сотрудники с тем, правда, чтобы со временем получить и какую-то часть этого урожая. Нам не очень везло с огородами. Один огород у нас был в районе костела, на том маленьком участке, который его окружал. Второй раз мы сажали где-то картошку на торфяной почве недалеко от железнодорожного пути. И у нас спеклась картошка раньше, чем она взошла.

Мы пытались собирать теплые вещи для воинов, хотя у нас самих было мало этих вещей. Мы уехали летом и предполагалось, что здесь пробудем недолго. Но тем не менее из своего скромного наличия… вот тоже хранится такой документ: мы не раз отправляли такие посылки на фронт к праздникам.

Но в свою очередь и город предоставлял нам праздничные какие-то выдачи. Очень хорошо помню Новый год, который мне лично пришлось встретить в костеле. И наш директор Владимир Францевич Левинсон-Лессинг принес нам ту выдачу, которая нам к Новому года полагалась. И мы, помню, даже пили вино в нашей дежурке.

Работали и по очистке города. Естественно, дворников тогда не было. Снегом постоянно запорашивало не только наш участок, но и тротуары около этих наших помещений. И с полной отдачей сил мы очищали город.

Ну, и многим из нас пришлось подружиться и с хозяевами квартир, где они жили и с теми в общем более или менее случайными людьми, которые помогали в нашей работе. Их фамилии я не помню. Помню только хорошо, как например нас снабжали необходимыми нам особыми лампами для фонаря, для показа наших диапозитивов. Какие-то технические организации, которые находились в городе. Слово Эрмитаж для них было как бы священно, и когда они узнавали, что мы сотрудники этого учреждения, они нам помогали всем, чем они только могли помочь.

Помню кафетерий на улице Толмачева, бутерброды с горчицей.

Нелегко было снабжать нас топливом – мы жили в домах, отапливаемых дровами. Но тем не менее город нам предоставлял дрова. Огромные балки такие доставлены были к нам на улицу Большакова. Машина увязала в грязи и наши мощные мужчины помогали нам выгружать это топливо.

Государственный архив Российской федерации (ГА РФ)