Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Не все было в порядке и с пожарной безопасностью. Двор очистили от деревянных пристроек, но, когда убрали сараи, он оказался не отгороженным от соседнего, на территории которого находилось деревянное складское здание, до крыши набитое бумагой и другими легковоспламеняющимися материалами. Невысокий кирпичный забор, который срочно пришлось возвести между зданием галереи и двором, проблему не решал; надо было непременно «переселить» этот склад, потенциальный очаг пожара.

Правила музейного хранения требовали постоянной проверки сохранности предметов. Однако условия размещения ящиков с экспонатами затрудняли ее проведение. Общая площадь, на которой разместились все эвакуированные коллекции Эрмитажа, составляла 1550 кв. метров [390] ГАСО. Ф. Р-286. Оп. 2. Д. 50. Л. 8. . Ящики составили штабелями в два-три яруса, с узкими проходами между ними. Ко многим из них вообще не было доступа. Таким образом, перегрузка зданий не давала возможности проводить систематические наблюдения за состоянием коллекций и принимать в случае необходимости профилактические меры.

«Хранение предметов в упакованном состоянии, – писал В. Ф. Левинсон-Лессинг в статье “В глубоком тылу”, – представляло несомненные преимущества, так как сама упаковка оказывала некоторое предохраняющее действие, смягчая колебания температурного режима и защищая памятники от непосредственного атмосферного воздействия. Но в то же время упаковка не давала возможности держать музейные памятники под постоянным наблюдением, как это имеет место в обычных условиях музея, и могла препятствовать поэтому в отдельных случаях своевременному проведению срочных профилактических мероприятий» [391] Варшавский С., Рест Б. Указ. соч. С. 100. .

Рассредоточить ящики, расставить их так, чтобы к каждому открылся свободный доступ, оказалось невозможным, но нельзя было более откладывать и контрольные вскрытия. С конца года принялись вскрывать то один ящик, то другой, и всякий раз тому предшествовали длительные и сложные маневры среди ящичных штабелей [392] Там же. .

«Силенок у нас было мало, но быстро выработались навыки и ловкость, – рассказывала старший научный сотрудник З. В. Зарецкая, в годы войны ученый секретарь Свердловского филиала. – Любое контрольное вскрытие требовало перестановки тяжелых ящиков, и мы стаскивали их сверху, чтобы добраться до стоящих ниже, растаскивали в стороны, волокли обратно и опять с натугой, всей артелью, поднимали на самое верхотурье» [393] Там же. С. 101. .

Первым делом были вскрыты несколько ящиков в Особой кладовой. Полотна Рембрандта невредимы, ничего в пути не приключилось ни с Леонардо, ни с Рафаэлем. По одному, по два ящика вскрыли и в других залах Картинной галереи. « Общее состояние всех проверенных памятников удовлетворительное, – сообщил В. Ф. Левинсон-Лессинг в Ленинград о результатах первых контрольных вскрытий. – В частности, следует отметить удовлетворительное состояние картин Рембрандта … Не было ни одного случая повреждения памятников – как при перевозке, так и в новых условиях хранения. На некоторых раскопочных бронзах (из собрания отдела истории первобытной культуры) и медных монетах обнаружены выцветы солей – явление, неоднократно наблюдавшееся на ряде аналогичных предметов в условиях их обычного хранения … Раскопочная бронза (с выцветами) подвергнута чистке, налет удален, в отдельных случаях предметы подвергнуты кипячению, памятники взяты под специальное наблюдение» [394] Там же. .

Грянули морозы. В неотапливаемое здание костела зимние холода проникли беспрепятственно, но и в залах Антирелигиозного музея печи не могли оказать морозам серьезного сопротивления – запасы дров кончились. Только в Картинной галерее, где было центральное отопление, удавалось удерживать ртутные столбики психрометров на уровне, допустимом для большинства категорий музейных вещей. Достигнуть этого было тоже нелегко. Угольная проблема для филиала становилась из месяца в месяц все более острой и, экономя дефицитный уголь, пришлось даже пойти на снижение температуры в залах Картинной галереи до +7, +8 оС [395] Там же. С. 101–102. .

В первые же месяцы пребывания в Свердловске Филиал Эрмитажа поставил вопрос о выделении дополнительного помещения с центральным отоплением и железобетонными перекрытиями и создания условий для проведения проверок сохранности памятников. По просьбе директора Филиала Эрмитажа В. Ф. Левинсона-Лессинга партийные и советские руководители области и города неоднократно посещали здания, в которых находились коллекции, знакомились с условиями их хранения. Этот вопрос обсуждался на заседаниях в облисполкоме и горсовете. Однако город, переполненный эвакуированными предприятиями и учреждениями, мог предложить только «ветхое складское строение на окраине и бездействующую церковь на кладбище» [396] Там же. С. 99. .

По расчетам сотрудников Филиала, для создания нормальных условий хранения коллекций, проверки сохранности экспонатов и проведения профилактических мероприятий необходимо было каменное, изолированное здание с центральным отоплением, площадью не менее 2 тыс. кв. метров, что позволило бы разгрузить картинную галерею, Антирелигиозный музей, вывезти музейные ценности из костела и авторемонтных мастерских [397] Жукова Л. В. Указ. соч. С. 86–87. .

После очередного обращения Филиала Эрмитажа в Свердловский обком партии горисполком предложил здание Вознесенской церкви и здание на Малышева, 31. По площади они подходили под хранилище для размещения эрмитажных коллекций, но из первого необходимо было переместить одно из учреждений НКВД (архив), из второго – галантерейный магазин, коммунальный, торговый и сельскохозяйственный банки [398] ГАСО. Ф. Р-286. Оп. 2. Д. 50. Л. 8. . Других возможностей город не имел.

В конце мая 1943 г. начальник отдела музеев комитета по делам искусств при СНК СССР И. В. Ламцов и директор Филиала Эрмитажа В. Ф. Левинсон-Лессинг вновь обратились в областной комитет ВКП(б). В докладной записке второму секретарю обкома А. Б. Аристову они поставили вопрос «о неблагополучном состоянии хранения эвакуированных в Свердловск художественных ценностей Эрмитажа ввиду несоответствия площади отведенных под хранилище зданий условиям, обеспечивающим полную сохранность… сокровищ мировой культуры», настаивая на выделении здания «для срочного проведения ряда безотлагательных мероприятий осуществляемых лишь в летние месяцы» [399] Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО). Ф. 4. Оп. 38. Д. 86. Л. 26. .

Таких зданий в городе было немного. Одно из них – клуб имени А. М. Горького, в котором располагалось общежитие командного состава Красной Армии, находившееся в пользовании Свердловского гарнизона [400] ГАСО. Ф. Р-286. Оп. 2. Д. 60. Л. 52. .