Джамиль Гасанлы - Советский Азербайджан: От оттепели к заморозкам

Интересно мнение Емельянова о деятелях, возглавлявших во времена Багирова республику и органы безопасности. Он выражал положительное отношение к тому, что Миртеймур Якубов, Теймур Кулиев, Эюб Керимов и другие, принимавшие непосредственное участие в событиях 1937–1938 гг., получили партийные и административные взыскания, избежав сурового суда, считал, что во всем виноват Багиров, а не они. Вместе с тем он отмечал, что в 1937–1938 гг. вышеназванные приняли активное участие в осуждении многих членов партийного и советского актива республики: «Якубов как секретарь ЦК КП Азербайджана заменял Багирова в тройке НКВД Азерб. ССР и подписал немало решений о расстреле невинных людей. Кулиев и Керимов – первый как председатель специальной коллегии Верх. суда Азерб. ССР по делам НКВД, второй как член спец. коллегии, а потом оба поочередно как председатели Верх. суда Азерб. ССР сколько вынесли неправосудных приговоров к ВМН [высшей мере наказания. – Дж. Г.] на актив республики. Керимов Э. с первого дня моего прихода в органы был моим заместителем специально по следственной работе, Якубов в 1941–1948 гг. работал министром внутренних дел, а я до 1948 г. его заместителем, он также работал по указанию Багирова и немало причинил неприятностей некоторым работникам актива. Я лично во весь свой период работы в органах и по моим указаниям не привлекал ни одного человека из числа парт. сов. актива – ни большого, ни малого» [867] Там же. Л. 135. .

Перечислив все эти факты, Емельянов считавший, что его сделали козлом отпущения, несправедливо и жестоко наказали, просил Ахундова лично доложить это членам Президиума ЦК КПСС и секретарям ЦК, с тем чтобы они поручили Верховному суду СССР и генеральному прокурору пересмотреть его уголовное дело. В конце своего обращения он писал: «Я не враг народа и партии, им не был и не буду. Убедительно прошу Вас не пересылать эту мою просьбу непосредственно органам прокуратуры и Верхсуда Союза ССР. Также прошу не пересылать ее в аппарат ЦК, так как последний, не докладывая ее секретарям ЦК КПСС, перешлет в прокуратуру или суд. Я Вас очень прошу при очередной поездке Вашей в Москву – лично передать ее секретарям ЦК КПСС – только в этом случае можно ожидать какой-либо результат» [868] Письмо С. Ф. Емельянова В. Ю. Ахундову, 10 апреля 1960 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 47. Д. 82. Л. 137. .

Заявление С. Ф. Емельянова обсуждалось 9 июля 1960 г. на заседании бюро ЦК КП Азербайджана. По результатам обсуждения было принято решение не реагировать на него и оставить его без ответа [869] Постановление бюро ЦК КП Азербайджана в связи с заявлением С. Ф. Емельянова, 9 июля 1960 г.: Там же. Л. 130. . И таких оставленных без ответа заявлений насчитывалось немало.

Либеральный курс, начатый во второй половине 1950-х годов И. Д. Мустафаевым и продолженный в 1960-е гг. В. Ю. Ахундовым, дал сильный импульс к развитию литературы, искусства и в конечном итоге – уверенности. Уменьшение политических репрессий, снижение уровня преследования населения соответствующими органами несколько приободрили население. На фоне венгерских событий подобные настроения стали источником обеспокоенности советского руководства. Руководство Азербайджана тоже иногда демонстрировало неготовность к восприятию результатов проводимой им политики.

Так, во второй половине 1950-х гг. после ХХ партсъезда дочь знаменитого азербайджанского миллионера и мецената Зейналабдина Тагиева – Сара Сараева – хотела добиться реабилитации доброго имени своего отца. После его смерти в 1924 г. она уехала в Ленинград, где вышла замуж за татарина-слесаря Николая Сараева, чью фамилию и стала носить. Вскоре после ХХ съезда С. Сараева стала писать письма сначала азербайджанскому, а затем и советскому руководству. В них она описывала просветительскую деятельность своего отца, утверждала, что в отношении знаменитого мецената Гаджи-Зейналабдина Тагиева допущена несправедливость. В письмах и обращениях, направлявшихся ею в различные партийные и государственные органы, Сараева напоминала, что передовые азербайджанские женщины советского периода, отличившиеся своими заслугами в области просвещения и культуры, науки и здравоохранения, были, как правило, выпускницами именно открытого ее отцом женского русско-мусульманского Александринского училища, больше известного как Тагиевская женская школа.

Среди них она называла родственниц одного из первых председателей ВЦИК Наримана Нариманова – Набат Нариманову и заслуженного учителя Гумру Нариманову; заслуженного учителя Сару Эфендиеву; профессора Умнису Мусабекову; мать великого композитора Кара Караева – Сону Ахундову; первую в истории Азербайджана женщину-наркома Айну Султанову; первую азербайджанку доктора медицинских наук Адилю Шахтахтинскую; художницу Рейхан Топчибашеву; мать известного кинокомпозитора и пианиста Тофика Кулиева, одну из первых судей-азербайджанок Яхши Махмудову; известного врача Сакину Аликишибекову и многих других [870] См.: Рукопись С. З. Сараевой, 8 июля 1958 г.: Там же. Оп. 48. Д. 368. Л. 95; Заявление С. З. Сараевой председателю Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР, 17 мая 1956 г.: Там же. Л. 157. . В число выпускниц Александринского училища входила и мать секретаря ЦК КП Азербайджана по идеологии Назима Гаджиева – Бахти Исмаилова.

За письма и жалобы в различные инстанции, которые она слала в упорной борьбе за возвращение отцу доброго имени, в ноябре 1957 г. ее под предлогом закрытия читального зала уволили с работы в библиотеке Педагогического института им. М. Ф. Ахундова. Однако и после этого Сара Сараева не прекратила своей борьбы.

В июле 1959 г., после смены власти в Азербайджане, Сараева продолжила направлять обращения к руководству СССР, Азербайджанской ССР, партийным и государственным деятелям, в научные учреждения. 7 августа 1959 г. она прислала очередное обращение в канцелярию ЦК КПСС [871] Письмо С. З. Сараевой в канцелярию ЦК КПСС, 7 августа 1959 г.: Там же. Л. 75–79. . Оно было передано на рассмотрение ответработнику отдела науки и школ ЦК КПСС Кузнецову. Сараева встретилась с ним, однако не смогла переубедить его и заставить изменить мнение относительно буржуазных деятелей, внесших свой вклад в развитие просвещения и культуры на окраинах капиталистической России.

После смены власти в Азербайджане Сара Сараева решила обратиться к инициатору всех этих изменений, лидеру партии и правительства СССР Н. С. Хрущеву. 22 декабря 1959 г. она направила ему письмо на 18 листах, в котором описала деятельность отца и свою тяжелую судьбу. В письме Сараева выражала благодарность Хрущеву за произведенные им революционные перемены, подчеркивала, что решения XXI съезда КПСС окажут серьезное влияние на качество общественных наук и научной работы в стране, наведут порядок в этой сфере [872] Письмо С. З. Сараевой Н. С. Хрущеву, 22 декабря 1959 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 48. Д. 368. Л. 29. . Следует отметить, что после многократных обращений Сараевой в различные инстанции в бакинской прессе появилось несколько статей, посвященных 50-летию забастовки бакинских ткачей, в которых изображалось «жестокое отношение» Тагиева к бастующим рабочим. Сараева писала Хрущеву, что после этих статей встречалась с бывшими рабочими предприятий ее отца для того, чтобы выяснить правду: «Бывшие работники фабрики говорили, что все это неправда и статьи эти появлялись, потому что “так надо”. Они рассказывали мне, что на фабрике моего отца была школа, библиотека, рабочий клуб, где рабочие ставили любительские спектакли на русском и азербайджанском языках. На фабрике моего отца рабочим раздавали бесплатные лекарства» [873] Там же. Л. 33. .