Джамиль Гасанлы - Советский Азербайджан: От оттепели к заморозкам

Проверявшая «сигнал Шароевой» комиссия встретилась с Заки Сафаровым, котрый заявил, что все эти утверждения – ложь и клевета [1524] Справка З. Курманаева, М. Курбанова, Дж. Джангирова об итогах проверки письма Шароевой В. Н., поступившего в редакцию газеты «Известия», 17 июля 1962 г.: Там же. Л. 55–58. . Для иллюстрации «подлинного морального облика» Ниязи Шароева приложила к своему заявлению его личное письмо к Мстиславу Ростроповичу, написанное в 1951 г. Маэстро Ниязи был хорошо знаком с семьей Ростроповичей, приглашенной на работу в Баку Узеиром Гаджибековым из Оренбурга. В 1951 г. Ниязи и Ростропович одновременно получили Сталинскую премию за успехи в музыкальной сфере. Учитывая связь Ростроповича с Баку, Ниязи, называвший его в письме «Ростик», приглашал этого талантливого и перспективного музыканта на работу в Азербайджан, обещая создать ему все необходимые условия. В конце письма в присущем ему шутливом тоне он обещал приехать в Москву и обсудить с Ростроповичем оставшиеся вопросы во время застолья в «Арагви» или «Метрополе» [1525] Письмо Ниязи Тагизаде М. Л. Ростроповичу, 1951: Там же. Л. 77. . Шароева пыталась использовать именно слово «застолье» из письма, написанного Ниязи 11 лет назад, как доказательство его «морального падения». Дабы вызвать больше доверия к своим наветам, Шароева отметила в заключение письма, что является членом компартии с 1942 г., привела номер своего партбилета, а также указала московский адрес [1526] Письмо В. Н. Шароевой о Ниязи главному редактору газеты «Известия» А. И. Аджубею, 10 апреля 1962 г.: Там же. Л. 76. .

В своем письме Валентина Шароева обратилась и к периоду руководства Ниязи филармонией. Она утверждала, что в тот период в филармонии сложилась обстановка «невиданного террора», музыканты, в основном, по ее выражению, «иноверцы», то есть не-азербайджанцы, подвергались оскорблениям и даже заболевали из-за них [1527] Там же. Л. 70. . Однако комиссия установила, что музыкант оркестра Чукновский умер своей смертью от естественных причин; артист Лавринков был уволен, так как имел пристрастие к спиртным напиткам; музыкант Федотов – в связи с достижением пенсионного возраста; контрабасист Абрам Шукуров – в связи с тем, что страдал шизофренией. В то же время выяснилось, что Ниязи не имел никакого отношения к смерти заслуженного деятеля искусств В. Козлова, балетмейстера Геворкова, народного артиста республики режиссера Идаятзаде. Маэстро Ниязи всегда проявлял повышенную требовательность к руководимым им коллективам, в особенности в вопросах трудовой дисциплины. Его супруга Хаджар-ханум писала в своих воспоминаниях: «Было время, когда Ниязи не хотел дирижировать никакими другими произведениями, кроме произведений Кара Караева, что вызывало обиду других композиторов. Я была вынуждена обратиться к секретарю ЦК КП Азербайджана Назиму Гаджиеву, чтобы он повлиял на Ниязи. Только его вмешательство заставило Ниязи включить в свою программу произведения других авторов» [1528] См.: Гаджибекова Х. Рассказ о моем муже // Маэстро Ниязи / сост. Х. Гаджибекова, А. Гусейнов. Баку, 1987. .

В своей жалобе Шароева утверждала, что Ниязи, его брат Чингиз Гаджибеков получили почетные звания по знакомству. Однако комиссия сочла это наветом и указала, что Ниязи и его брат удостоились почетных званий за творческие достижения. Например, в 1940 г. Ниязи было присвоено звание «Заслуженный деятель искусств Азербайджана», в 1955 г. – «Народный артист Азербайджанской ССР», а в 1959 г. – «Народный артист СССР». По словам Шароевой, Ниязи включил в состав художественного совета возглавляемого им театра таких же, как он сам, морально неустойчивых людей, питающих слабость к алкоголю. Это утверждение комиссия также опровергла. В ее заключительном отзыве говорилось, что состав художественного совета Театра оперы и балета им. М. Ф. Ахундова утвержден Министерством культуры 4 ноября

1961 г. и его членами являются известные, пользующиеся большим авторитетом мастера оперы и балета, композиторы, писатели и другие представители творческой интеллигенции [1529] Справка З. Курманаева, М. Курбанова, Дж. Джангирова об итогах проверки письма Шароевой В. Н., поступившего в редакцию газеты «Известия», 17 июля 1962 г.: АПД УДП АР. Ф. 1. Оп. 49. Д. 333. Л. 63. .

В конце концов комиссия сочла необходимым отметить, что письмо Шароевой написано в предвзятом и оскорбительном духе по отошению к первичной партийной и профсоюзной организациям оперного театра, его художественому совету, а также лично Ниязи Тагизаде [1530] Там же. Л. 64. . На основе этого документа сотрудник отдела пропаганды и агитации Сальвар Асланов подготовил 2 августа 1962 г. справку для ЦК КП Азербайджана. Он писал: «Значительное большинство фактов, упомянутых в письме Шароевой, в ходе проверки не подтвердилось, и все освобожденные от работы в театре были либо морально неустойчивыми или как-то иначе дискредитировавшими себя людьми, либо уволившимися по собственному желанию. Утверждения автора о том, что Ниязи якобы создал условия террора, в особенности для “иноверцев”, не убедительны» [1531] Асланов С. Справка о результатах проверки заявления В. Н. Шароевой о директоре Театра оперы и балета им. М. Ф. Ахундова Ниязи Тагизаде, 2 августа 1962 г.: Там же. Л. 33. . В справке указывалось и на то, что другие обвинения, выдвинутые против Ниязи, также являются безосновательными. ЦК КП Азербайджана обсудил письмо В. Н. Шароевой, справку С. Р. Асланова и нашел нужным оставить Ниязи на занимаемых им должностях директора и главного дирижера Театра оперы и балета.

3 октября 1962 г. секретарь ЦК КП Азербайджана Хасай Везиров направил в ЦК КПСС информацию о результатах проверки письма Шароевой. В ней указывалось, что по результатам проверок принят ряд мер: Ниязи освобожден от должности художественного руководителя театра, не предусмотренной штатным расписанием, ему сделано предупреждение в связи с излишним администрированием, парторганизации театра поручено усилить политико-воспитательную работу в коллективе, Министерству культуры – усилить контроль за руководством и худсоветом театра [1532] Письмо Х. Г. Везирова в ЦК КПСС, 3 октября 1962 г.: Там же. Д. 277. Л. 42–45. . Несмотря на все свои «временные» недостатки, Ниязи проработал на посту директора оперного театра до 1965 г. В середине 1960-х гг. он уже был дирижером, имевшим мировую известность. Под его руководством на сценах известнейших театров мира с большим успехом исполнялись произведения азербайджанских композиторов, в особенности симфонические мугамы. Алекпер Топчибаши – сын одного из лидеров азербайджанской политической эмиграции Алимардан-бека Топчибашева – в письме к Ниязи от 17 мая 1967 г. так вспоминает их встречу в Париже: «Дорогой Ниязи! Бесконечно доволен и счастлив познакомиться с Вами и Вашей симпатичной супругой. Одно только сознание, что моя дорогая и любимая Родина создает теперь таких талантливых людей, как Вы, наполняет мое сердце необъятной радостью и гордостью. Отлично помню маленького “князя”, которого я видел в Баку в 1919 году, ставшего теперь соперником мировых дирижеров, и желаю ему от всей души огромного успеха во всем» [1533] Письмо А. Топчибаши к Ниязи, 17 мая 1967 г.: Личный архив Рамиза Абуталыбова. .