Юлия Кантор - Прибалтика. 1939–1945 гг. Война и память

Деятельность прибалтийских «лесных братьев» началась с того момента, как советско-германский фронт переместился на территорию Прибалтики, т. е. летом 1944 г. В отличие от ситуации 1940 г. сопротивление – особенно в Литве – имело массовый характер и отличалось жестокостью противостояния с обеих сторон.

Состав «лесного братства» был довольно пестрым, в нем встречались не только «сидельцы», пострадавшие от советской власти в первый год ее существования в Прибалтике, и, в большей степени, представители различных коллаборационистских нацистских структур. Были и те, кто не был запятнан сотрудничеством с нацистами, но являлся идейным противником советской власти. Наконец, в отрядах были и обыкновенные бандиты, и криминальные авторитеты 44.

Костяк формирований составляли бывшие военнослужащие армий Литвы, Латвии и Эстонии буржуазного периода (до 1940 г.), а также коллаборационисты, входившие в структуры оккупационной администрации, созданные Третьим рейхом. Часто эти две категории пересекались. Уход коллаборационистов в «лесные братья» был вынужденным: в годы немецкой оккупации эти люди успели не только замараться уничтожением коммунистов и членов их семей, но и поучаствовать в холокосте на территории Прибалтики. Рассчитывать на снисхождение с таким послужным списком не приходилось.

В Латвии в формирования «лесных братьев» вливались участники Латышского легиона СС, участвовавшие в карательных акциях на территории самой Латвии, Польши, Белоруссии, Украины и России. Туда же шли местные националисты, которые после ухода советских войск в 1941 г. устраивали еврейские погромы. После бегства немецких войск и возвращения в эти края Красной армии сторонников погромов и участников «прибалтийского холокоста» ждали расследование и суд. Помимо людей из этих категорий, «лесными братьями» становились представители зажиточных слоёв, потерявшие собственность после присоединения Прибалтики к СССР.

Наибольший размах движение приобрело в Литве. Так называемая «Армия Свободы Литвы» на пике своей деятельности в 1945–1946 гг. насчитывала до 30 тысяч человек. Это была хорошо организованная централизованная структура, вступавшая в столкновения с армейскими подразделениями, а также формированиями НКВД и МГБ. Однако активность «Армии Свободы Литвы» не пошла ей на пользу. К началу 1947 г. она была разгромлена 45. Были ликвидированы два состава главных штабов, десятки окружных и уездных командований и отдельных формирований, после чего уцелевшие «лесные братья» перешли к тактике действий мелкими группами.

Размах движения в Латвии и Эстонии был значительно меньшим. Если в Литве за все годы существования «лесных братьев» через отряды прошли до 80 тысяч человек, то в Латвии и Эстонии даже по самым оптимистическим оценкам современных прибалтийских историков это количество не превышает соответственно 20 и 30 тысяч 46. Причём сюда входят не только те, кто участвовал в боях, но и, так сказать, «активные пособники».

«Повстанцы» были организованы как в большие отряды, так и в мелкие группы. В Литве помимо литовских «лестных братьев» находились и отдельные подразделения польской Армии Крайовой – вооружённые формирования польского подполья во время Второй мировой войны, действовавшие на довоенной территории польского государства и имевшие целью восстановить независимую Польшу в довоенных границах. Причем литовские повстанцы и члены Армии Крайовой нередко вступали в вооруженные конфликты друг с другом: главным «камнем преткновения» был Вильнюс.

В тех же лесах можно было встретить солдат вермахта, отставших от своих частей или оставленных намеренно для проведения диверсионных акций. Самый большой резерв для пополнения партизанских отрядов в 1944 и 1945 гг. составляли «уклонисты», т. е. люди, уклоняющиеся от мобилизации в Красную армию. Они не являлись на призывные пункты, прятались от военных чиновников, сбегали по дороге в свои части. За 1945 г. в Литве было взято на учет 52 658 «уклонистов», в Латвии – 4343, в Эстонии – 2343. Эти данные касаются лишь тех, кого органам НКВД удалось раскрыть и вернуть к легальной жизни. Сколько повстанцев осталось в лесах – неизвестно 47.

«Уклонисты» в значительной степени определяли и социальный облик «лесных братьев»: он был преимущественно крестьянским. Попытки распространить активные формы сопротивления на города оказались в целом неудачными 48. Помимо крестьян в лесных формированиях были военнослужащие литовской, латвийской, эстонской армий (ликвидированных в 1940 г.), учащиеся гимназий, студенты. Среди командиров партизанских групп, например, в Литве преобладали офицеры бывшей литовской армии (37 %), 10 % командного состава приходилось на долю бывших полицейских и столько же (по 10 %) составляли учителя и студенты 49.

Литовские повстанцы – единственные из «лесных братьев» Прибалтики, кому удалось создать организацию, руководящую деятельностью вооруженного подполья в национальных масштабах. Движение сопротивления в Литве обладало еще одной особенностью – его поддерживали представители католического духовенства (католическая церковь всегда имела весьма сильные позиции в литовском обществе). Среди участников и даже командиров партизанских групп в Литве было немало священнослужителей 50. В Латвии и Эстонии представители духовенства активной роли в повстанческом движении не играли 51.

Основой отрядов «лесных братьев» в Латвии и Эстонии также были преимущественно крестьяне: в этом состав «лесных братьев» во всех трех балтийских республиках был схожим. Однако движение сопротивления в Латвии и Эстонии по сравнению с литовским обладало существенно меньшим человеческим и организационным ресурсом. В Латвии создание партизанских отрядов проходило по двум основным линиям. В первом случае ядром повстанческих формирований стали диверсионные группы, подготовленные немцами для деятельности в советском тылу. Наиболее известные из них – группы «Дикие кошки» и «Охотники». Это были хорошо вооруженные и обученные отряды, из них потом создавались ударные силы боевиков, а руководители групп становились их командирами.

В 1944–1945 гг. в Латвии насчитывалось несколько антисоветских партизанских организаций, которые объединяли группы в пределах конкретного района. На востоке, в Латгалии, действовала организация «Объединение защитников Отечества Латвии». Север находился под влиянием «Национального объединения партизан Латвии», одним из руководителей этой организации был П. Супе. Своя «Организация национальных партизан» существовала в Северной Курляндии, ею руководили Б. Янкавс и А. Фельдбергс. На юге Курляндии обосновались партизаны, именовавшие себя «Орлы Отечества». Руководители пытались объединить все партизанские силы на территории Латвии или хотя бы договориться о координации действий с другими повстанческими формированиями. Однако продвинуться по пути объединения сил и создания единой организационной структуры латвийским партизанам так и не удалось – ни тогда, ни позднее.