Кэтрин Пикеринг Антонова - Господа Чихачёвы [litres]

Канонические женские образы из произведений европейской литературы XIX века были знакомы Чихачёвым столь же хорошо, как и любому европейскому читателю того времени: модная дама, суетливая и бесполезная; юная наивная барышня, чье предназначение – выйти замуж; добрая, заботливая мать, полностью поглощенная воспитанием детей. Но, как и большинство читателей своей эпохи, Чихачёвы наверняка считали, что такие образы были весьма далеки от реальностей их повседневной жизни. Для таких людей, как Чихачёвы, владельцев крепостных, живших в имениях, которые далеко отстояли друг от друга и были не особенно доходны, гораздо более актуален был совсем иной образ женщины; лучше всего он описывается словом хозяйка , которое сами Чихачёвы чаще всего и использовали, говоря о роли Натальи в семье.

Слово хозяйка нелегко перевести на английский, и так же сложно отделить описываемое им понятие от контекста крепостных имений, где оно впервые появилось. Переводимое как mistress, landlady, housewife или hostess, это русское слово охватывает все четыре английских и отражает дополнительную связь между mistress/landlady/hostess и сельскохозяйственной экономикой, поскольку происходит от того же корня, что и слово хозяйство (economics) [300] Начальная форма слова хозяйство описывает деятельность, которой занята хозяйка, и, согласно «Толковому словарю живого великорусского языка » XIX века В. Даля, имеет несколько значений. Два из них относятся к нашей теме: это домашнее хозяйство , под которым подразумевается домоводство и необходимый для него инвентарь, и сельское хозяйство , то есть уход за имением и сельскохозяйственная деятельность (третье значение – «экономика» в целом: например, государственное хозяйство , или государственные финансы, или народное хозяйство , или политическая экономия). Таким образом, хозяйство подразумевает как экономическую деятельность, так и все необходимое для нее имущество и оборудование. Хозяйка (женщина) или хозяин (мужчина) одновременно владели и управляли собственностью: это отличало их от владельцев , которые просто обладали каким-то имуществом. Смит переводит термин «хозяйка» английским housewife ( Smith . Recipes for Russia). Григорян отмечает, что термин «эконом» (в основе которого древнегреческие слова οίκος и νόμος, «дом» и «закон») был аналогом слова хозяин (хозяйка) ( Grigoryan. Noble Farmers. Р. 57). Согласно словарю Даля, слова «эконом» и «домострой» – синонимы. О «хозяйке» как «хозяйке большого советского дома» см.: Neary R. Mothering Socialist Society: The Wife-Activists’ Movement and the Soviet Culture of Daily Life, 1934–1941 // RR. 1999 (July). Vol. 58. № 3. Р. 396–412. . Провинциальное российское дворянское имение представляло собой многообразную, масштабную и во многом самодостаточную экономическую систему, зависевшую от неоплачиваемого труда крепостных. Оно включало в себя как усадьбу (дом помещика и хозяйственные постройки), так и поля, мельницы, ткацкие мастерские, крестьянские дворы и сложную финансовую систему, определяемую сменой сезонов. Сфера деятельности Натальи Чихачёвой как хозяйки объединяла и домашнее, и сельское «хозяйство». Следует сказать, что ее домен полностью ограничивался семейными имениями, поскольку, в отличие от своего супруга, она не могла состоять на службе, не участвовала в литературных или интеллектуальных дискуссиях и не входила ни в какие организации [301] Наталья также обычно не участвовала в торговых операциях за пределами поместья, вместо этого она посылала крепостных или мужа вести дела в соответствии с ее распоряжениями. . Однако в самом имении власть и сфера ответственности Натальи в отношении крепостных, членов семьи и разнообразной экономической деятельности были обширными.

Российский закон и традиции касательно женских прав на собственность значительно отличались от западных. В начале XIX века в Англии, Соединенных Штатах, а также в тех государствах, где действовал Кодекс Наполеона, любая принадлежавшая женщине собственность после заключения брака переходила в руки мужа, а замужние женщины по большей части не могли юридически представлять себя в имущественных сделках [302]. Даже вдовы и незамужние женщины, сохранявшие свою собственность, обычно в силу социальных и культурных предрассудков воздерживались от распоряжения имуществом в собственных интересах [303]. Однако в России замужняя дворянка в XVIII и XIX веках сохраняла законное право на владение имуществом. До недавнего времени это право считалось по большей части фикцией, оказывавшей мало влияния на жизнь женщин, поскольку церковь и семейное право ставили замужних женщин в подчиненное положение. Они не могли уехать из дома без паспорта, выдаваемого мужьями (в некоторых крайних случаях его могли выдать власти), а добиться развода было в высшей степени сложно. Однако архивные изыскания показывают, что российская модель землевладения, повсеместная занятость мужчин на службе и желание дворянства защитить свою частную собственность от посягательств государства привели дворян-мужчин к признанию и даже одобрению такого положения вещей, при котором женщины владели, управляли и распоряжались имуществом [304].

Таким образом, в течение XVIII и начала XIX века все большее число женщин не просто владели собственностью формально, но и лично и непосредственно ею управляли [305] Ibid. Р. 4. . Обладание имуществом и контроль над ним гарантировали им известную безопасность и, возможно, открывали пространство для маневра при столкновении с гораздо менее благоприятными нормами российского семейного права, касающимися брака и развода. Важнее всего то, что женщины не только могли управлять своими имениями, но и, согласно многочисленным мемуарным описаниям, такое положение вещей не казалось чем-то необычным и не угрожало их социальному статусу или женственности. Это занятие считалось практичной и естественной частью прочих домашних обязанностей, в результате чего «дом» трактовался как совокупность населенных крепостными имений [306] Marrese . Woman’s Kingdom. Р. 175. .

Многие женщины, управлявшие своими имениями, в особенности те, кто также распоряжался имуществом своих мужей, делали это в отсутствие супругов, когда те не могли заниматься этим сами или, в некоторых случаях, ради самосохранения и спасения семьи ввиду пагубного поведения мужей. Разумеется, доля таких конфликтных случаев на самом деле могла быть меньше, поскольку важнейшим источником сведений для исследователей являются судебные дела [307] Ibid. . Однако в семействе Чихачёвых муж постоянно присутствовал в усадьбе и (по крайней мере, в собственных глазах) всецело отдавался исполнению того, что считал своим долгом перед семьей. Он не был склонен к грубостям или насилию, и азартные игры, выпивка или мотовство не побуждали его рисковать стабильностью положения семьи или домашнего хозяйства. Напротив, он был преданным отцом и мужем (в том смысле, в котором понимал эти роли). Поэтому Чихачёвы представляют собой вдвойне интересный пример того, как управление женщиной семейной собственностью отражалось на жизни всей семьи. Основой их брака было не допущение, что жена может управлять имуществом в отсутствие мужа, но убеждение, что это ее законная и естественная роль, а супруг в это время должен (или, по крайней мере, мог бы) заниматься чем-то совершенно другим. Настоящая глава раскрывает обязанности Натальи как управительницы поместья. В последующих же главах будет рассмотрен вопрос о том, что означало такое разделение труда для ее брака и семьи и как роли, взятые на себя Натальей и Андреем, формировали их представления о родительских обязанностях, семье, обществе и идеологии домашней жизни, с которой они были хорошо знакомы, но которая была основана на гендерных ролях и социоэкономическом устройстве, весьма отличавшихся от их собственных.