Кэтрин Пикеринг Антонова - Господа Чихачёвы [litres]

Возвращаясь к членам семьи, стоит упомянуть запись, сделанную Алексеем в детстве в «почтовых сношениях» о том, что у его сестры Александры «на голове золотуха» [563]. Золотуха была серьезной бактериальной инфекцией, которая могла привести к появлению язв; согласно статистике за 1847 год, в Санкт-Петербурге от нее страдало 90 % детей [564].

Военно-статистическое обозрение Владимирской губернии за 1852 год перечисляет причины смертности в области, в том числе всевозможные лихорадки, глазные воспаления, лихорадочные сыпи, нервные и изнурительные болезни, водянки, кровотечения, «бескровные истечения», «задержания худосочия» и местные болезни (ушибы, переломы и тому подобное). Болезни зависели от времени года и других факторов: зима грозила катаральной лихорадкой, ревматизмом и ревматоидным жаром, воспалением горла, желудочной лихорадкой, диареей и глазными воспалениями. В 1840 году в губернии была эпидемия цинги, холера вернулась в 1848 году, а febris intermittis (перемежающаяся лихорадка) царила в 1842–1843 годах [565].

В этих условиях неудивительно, что Чихачёвы и их друзья извели немало чернил, обсуждая всевозможные лекарства. Домашние средства от любого недуга передавались из рук в руки, их эффективность становилась предметом дискуссий, а рецепты переписывались из газет (позднее Андрей написал во «Владимирские губернские ведомости» о «лекарстве от зубной боли») [566]. Часто прибегали к рыбьему («тресковому») жиру (в данном случае прописанному врачом; состоявший с Андреем в переписке Александр Матвеев писал, что «несмотря на все отвращение к его неприятному вкусу и запаху, я начинаю привыкать; не знаю только будет ли от него какая-нибудь польза»), пластырям, спасавшим от зубной боли, мятным и гарлемским каплям (и те и другие могли быть «каплями», которые Наталья принимала при «спазмах»), шпанским мушкам и камфоре, использовавшимся при мигренях, жженому сахару с водой, клюкве (скорее всего, заваривавшейся в чае) и разнообразным травам, из которых тоже обычно готовили отвары (а также настаивали на них вино или водку [567] ГАИО. Ф. 107. Оп. 1. Д. 99. Л. 14 об.; Д. 54. Л. 34; Д. 58. Л. 16 об., 65 об., 161 об., 196 об.; Л. 91 об. – 92; Д. 66. Л. 52 об. ). Друг Чихачёвых отец Сила однажды прислал пятнадцать копеек в уплату за «Гофманские капли», которыми они его снабдили [568]. Вино, настоянное на мяте, употребляли при головной боли. «Жабная трава», которую обычно использовали как антисептик, при диабете и при высоком давлении, часто упоминалась как средство, всегда находящееся под рукой [569]. Другую «полоскательную травку» рекомендовалось применять с «той жидкостью, которую туда Иппократ вливать приказывает» (предположительно, речь шла о спирте) [570]. Настоянная на полыни водка лечила от ревматизма и болей в желудке [571] Там же. Д. 66. Л. 35. Такую настойку называли «полыновкой». . А Тимофей Крылов прибег к зверобою, когда у него закололо в боку, но это не помогло [572]. Когда Наталья болела после рождения Варвары, Яков послал ей «цигарочек», советуя: «Покуривай на доброе здоровье – как выдут – прикажи – и еще пришлю» [573]. Когда к Андрею привели штукатура, страдавшего мучительной кожной болезнью, тот дал ему чайную чашку вина, куда была добавлена ложка оливкового масла, что подействовало как снотворное (несмотря на это, больной вернулся к работе – «ретирада будет чудесная»). Андрей также велел ему натирать пораженную область вином и уксусом, «а к затылку хрену» [574] ГАИО. Ф. 107. Оп. 1. Д. 95. Л. 41. .

Письмо, написанное Андреем своему врачу в 1835 году, поразительно подробно отражает его представления о медицине. Андрей пишет на четвертый день болезни, в начале которой он чувствовал «небольшой озноб, а потом… жар», а также боль в горле. Жар спал, но он продолжает чувствовать «по спине холод», и горлу не становится лучше. Он начинает письмо расхожей мудростью – утверждением, что он простыл, побыв на холодном воздухе: «…имел неосторожность часто сидеть у растворенной в нижней части оконничной рамы форточке, а тогда же и ветерок был». Он полагает, что особо подвержен простуде, поскольку «по случаю бывших у меня, да частью и теперь продолжающихся чирьев лежал более недели почти с места не вставая, следовательно мог отвыкнуть от наружного воздуха». Поначалу он лечился полосканием «из уксуса с медом и шалфеем, тепловатого вареного… но подумав, что от кислоты не было бы вреда, уксус переменил на молоко». Когда на следующий день не стало лучше, он решил «уже к вам [врачу] адресоваться, и просить вашего совета, и лекарства, какое дать за полезное сочтете». Затем он жалуется на опухоль на правой стороне горла и «довольно большой кашель во время коего выходит густая синеватая мокрота». Его горло продолжает болеть, болит грудь, что, как он считает, «происходит от кашля… испарина на лице почти беспрестанная, бывает и на теле но только реже и менее» [575] Там же. Д. 59. Л. 57 об. Письмо было переписано в книжку с «почтовыми сношениями»: вероятно, для того, чтобы узнать также и мнение Якова. .

Эта болезнь представляется весьма серьезной для того времени, когда Андрея считали образцом здоровья по сравнению с Натальей, Яковом и Тимофеем Крыловым. Фрагмент из книги на тему человеческой природы, переписанный Андреем в дневник, дает некоторые представления о том, что он думал о причинах здоровья (если допустить, что Андрей переписал его, поскольку был с ним согласен). Фрагмент начинается словами: «Что вреднее для жизни и здоровья человеческого, как ‹…› страсти души нашей? Каких ужасных действий не производит гнев? Не снедает ли корня жизни, страстная любовь, тайное неутолимое желание?» Он продолжается размышлениями об узах между телом и душой. Текст не был религиозным, хотя непосредственно перед ним Андрей процитировал псалом [576] Там же. Д. 54. Л. 37 об. .

Рассуждая с более практической позиции, Чихачёвы признавали, что умеренность в пище и регулярные физические упражнения важны как для хорошего здоровья, так и для умственного и душевного благополучия. В 1835 году Андрей пишет: «Мне сдается, что имея неотягченный желудок я буду свежее, умнее, добрее, здоровее, и действительнее и заботливее, и предусмотрительнее, и акуратнее, и внимательнее и проч. и пр.» Это замечание следует за описанием обеда в период поста, состоявшего из «грибов вместо супа, жареного картофеля, горохового киселя. – Каши никто не захотел», так что представление Андрея о благополучии могло быть связано с соблюдением религиозных предписаний [577]. Однако Яков возражает, что физические упражнения важнее: «Ты брат засиделся – это не здорово; – я бы тебе советовал сделать моцион около билиарда хоть часика полтора-два; все бы тебе полезнее, слишком долго сидел – это нездорово» [578]. Для сохранения здоровья также часто рекомендовалось мытье в бане и обильное питье чая и клюквенного сока [579] Например: Там же. Д. 58. Л. 17. . Но в бане можно было как оздоровиться, так и заболеть: Алексей писал, что бани в Вильно «очень ‹…› неопрятны» (это обстоятельство могло стать причиной нескольких перенесенных им там болезней) [580].