Алла Краско - Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

На рубеже XVIII–XIX вв. в Фонтанном доме работал зодчий Джакомо Кваренги, спроектировавший в Петербурге многие здания, в том числе и соседнее с Фонтанным домом здание Екатерининского института Общества благородных девиц. Кваренги работал по заказу графа Николая Петровича не только в столице, он проектировал также церковь в Странноприимном доме в Москве.

Именитые зодчие, как правило, создавали проекты, а после их одобрения графом работы вели крепостные «архитекторские помощники», при Кваренги больше всего работал Павел Аргунов. Кваренги заново отделал еще ряд парадных интерьеров второго этажа, а с южной стороны по его проекту к дому пристроили Галерею, которая должна была стать главным парадным помещением в доме. Среди документов родового архива сохранилось распоряжение графа Николая Петровича от 19 августа 1802 г.: «Собственной моей канцелярии. Каменному мастеру итальянцу Висконсию за сделанную к главному корпусу каменную пристройку, именуемую галерею с кабинетом, в число договоренной суммы 18 000 руб. выдать 4000» [163] Столетние отголоски. 1802 год. С. 28. . Обновили в начале XIX в. также и домовую церковь.

В связи с переездом из Москвы в Петербург граф Н. П. Шереметев должен был распустить свой крепостной театр. Сделал он это не сразу. Он приехал в столицу весной 1796 г., когда правила еще Екатерина II. Его распоряжения весны и лета говорят о том, что граф намеревался дать «праздник», велел присылать ему ноты, театральные костюмы, недостающих музыкантов и т. д. Тех детей, которые обучались в Кусковской школе, он оставил на попечение московского управителя Ивана Аргунова: «По отъезде моем препоручаю тебе в смотрение детей, за которыми иметь бдительное наблюдение, чтобы сторонников и родственников служащих при них детей, также по знакомству — не допускать. 7 марта 1796 г.» [164] Отголоски XVIII века. Вып. XI. С. 32. Обязанности графа Н. П. Шереметева при Дворе Павла I оказались столь хлопотными и обременительными, что продолжать заниматься театром стало невозможно. Надо было определить дальнейшую судьбу артистов — будучи крепостными, они не могли сами решать, что им делать.

В октябре 1797 г. он беспокоится о своих артистах и приказывает: «Танцовщики и танцовщицы часто бывают больны… Посмотреть, не дурно ли живут теснотой, и перевести в хорошие покои; также посмотреть пищу: коли оная мала и дурна, дай мне знать… Танцовать учить только три раза в неделю, а не более, потому что без нужды мучить не нужно…» [165] Там же. С. 112. В апреле 1798 г. он распоряжается судьбами певчих: «Певчих, находящихся в Москве… употреблять в канцелярии к письменным делам, выключив праздничные и прочие высокоторжественные дни, в которые ходить им для пения в Мироносицкую церковь, а по временам заставлять и продерижировать нотное пение…» [166] Там же. С. 141. Двоих певчих, Федора Божкова и Алексея Горбачева, он приказывает отправить в Петербург.

В столице с момента его переезда из Москвы находились Прасковья и Матрена Жемчуговы (Ковалевы), Анна Буянова (Изумрудова), Арина Яхонтова, Татьяна Гранатова (Шлыкова) и Авдотья Беляева [167] Отголоски XVIII века. Вып. XI. С. 115–116. . К марту 1799 г. в Петербурге при графе состояли 8 актрис и 6 танцовщиц [168] Там же. С. 237–238. . 24 апреля 1799 г. он отдает такое распоряжение: «Реестр актрисам, актерам, танцовщикам, танцовщицам, которых впредь в списках не писать, при какой должности, а просто служащими при мне наверху» [169] Станюкович В. К. Домашний крепостной театр… С. 71–72. . 30 декабря 1798 г. граф Николай Петрович приказывал: «Собственной моей канцелярии. Из находящихся в Кусковской школе учеников Степана Балагаева и с ним танцовщика Бориса Шкурнина послать в Петербург для определения к письменным делам» [170] Отголоски XVIII века. Вып. XI. С. 217. .

В январе 1800 г. граф отправил в Останкино распоряжение, по которому в труппе оставили 14 балетных актеров. «…Остающихся… танцовщиков… выбрав некоторых из них годных, сделав также рассмотрение, где и как им оставаться, представив об оном мне на рассмотрение… Девушкам, занимавшим… места актрис и танцовщиц, даю я дозволение приискать себе женихов, коим в награждение и назначаю каждой суммы в приданое… всех тех девушек, что значатся в… списке, отправить (из Останкина. — А. К. ) в Москву, кроме Анны Буяновой и Матрены Ковалевой, коим позволяю я остаться… для приискания себе пристойных партий…» [171] Станюкович В. К. Домашний крепостной театр… С. 46–50. «За штатом» оказалось 10 танцовщиков: Василий Воробьев и Алексей Головцов остались в Петербурге, Петр Губанов и Михаил Чухнов переведены в подьячие (в писари в Контору), Яков Тихомиров — в лакеи, Алексей Гаврилов — в обучение к портному, Степан Черняхин — в садовые ученики, Филипп Чумаков отправлен к отцу [172] Станюкович В. К. Домашний крепостной театр… С. 48. . В августе 1800 г. граф приказывал: «Собственной моей канцелярии. Музыканта Василия Дорошенкова за худое его поведение отдать не мешкая в солдаты. Если же не годен в солдаты, то отдать на попечение нимало не медля, и прописать в дальний гарнизон, исполнить не труся… [И приписка: ] Оставить до рассмотрения» [173] Отголоски XVIII века. Вып. XI. С. 297. . Музыкант Осип Головцов в январе 1803 г. по приказанию графа определен «мундшенковским помощником при буфете» [174] РГИА Ф. 1088. Оп. 3. Д. 217. Л. 7. , а позже его за пьянство сослали в дальние вотчины. Талантливый танцовщик Василий Воробьев, который стал страдать запоями, по приказу графа от 22 июня 1801 г. посылался «для излечения болезни… к старухе, у которой лечился повар Сафрон Жуков…» [175] Отголоски XVIII века. Вып. XI. С. 46–47. . «Отписка» о выполнении гласила: «Воробьев к старухе отвезен июня 24… а старухе за вылечение его заплачено денег 50 р.»

Можно представить себе, что означало для артистов уничтожение театра — это резкая перемена статуса и образа жизни, которую они переживали очень остро. Обученные дворовые люди, особенно артисты, привыкшие к относительно свободной и «красивой» жизни, были вырваны из своей прежней среды, и их насильно возвращали в среду крепостных служителей.

Актрисам граф Шереметев повелел выдать приданого от 50 до 5 тыс. руб. Вскоре состоялось несколько свадеб. 12 мая 1800 г. граф отдал приказ: «Собственной моей канцелярии. Музыканту Петру Калмыкову позволяю на девушке Матрене Ковалевой жениться» [176] Там же. С. 290. . 13 мая молодых венчали в церкви Симеона и Анны [177] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 127. Л. 532 об. М. к. . Свадьба, судя по статусу поручителей по жениху и невесте, была пышная: поручителей в метрической книге записано пятеро — правитель домовой канцелярии надворный советник Дмитрий Малимонов, титулярный советник Александр Гаврилов, домоправители Никита Александров, Павел Петров и Никита Сворочаев. Матрене Калмыковой граф увеличил размер единовременной выплаты к свадьбе — вместо 500 руб. она получила 1000 руб. [178] Отголоски XVIII века. Вып. XI. С. 293. 29 марта 1801 г. родился их сын Николай, крестными родителями младенца стали Яков Петрович Реметев и девица Прасковья Ивановна, родная тетка мальчика. В июне 1801 г. Матрена умерла от чахотки в возрасте 27 лет, ее похоронили на Георгиевском Большеохтинском кладбище [179] ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 129. Л. 315. М. к. . В домовом архиве Шереметевых сохранилась «Записка сколько издержано денег на похороны умершей Матрены Калмыковой июня 11 дня 1801 года», составленная управителем Никитой Александровым. Траты составили 390 руб., что по тем временам была немаленькая сумма. Есть там приписка такого содержания: «Под оною запискою написано рукою Его Сиятельства тако: еще роздать на милостину 100 рублей» [180] Столетние отголоски. 1801 год. М., 1901. С. 40–42. .