Алла Краско - Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

У супругов Малимоновых родились четыре дочери и два сына. Один из сыновей, Дмитрий Дмитриевич, поступил на государственную службу, достиг чина титулярного советника. В 1815 г. женился на Елене Александровне Ольхиной, дочери коммерции советника Александра Васильевича Ольхина [352] Родословная Ольхиных // Краско А. В., Ольхина Г. К. Петербургское купечество. Роды, возведенные в потомственное дворянское достоинство. Поколенные росписи. Вып. 1. СПб., 2016. С. 31, 32. . Однако Д. Д. Малимонов вел неподобающий образ жизни, и в 1828 г. над личностью и имением его учредили опеку, опекуншей назначили его старшую сестру, Александру Дмитриевну, супругу командира лейб-гвардии Павловского полка генерала Алексея Федоровича Арбузова. Старшая дочь Д. Д. Малимонова Александра Дмитриевна умерла в 1817 г. в возрасте двух лет, другая дочь, Софья, осталась незамужней, в городском справочнике на 1867/68 гг. она значится живущей по адресу: улица Захарьевская, дом 35, квартира 1. Третья дочь Дмитрия Дмитриевича, Елизавета, — в замужестве Вилинская.

Дата смерти Д. Д. Малимонова точно неизвестна, но это случилось не ранее 1858 г. Елена Александровна умерла не ранее января 1865 г. Таким образом, по этой ветви род Малимоновых не продолжился.

Однако отметим, что в метрической книге 1774 г. упоминается служитель дома графа П. Б. Шереметева Иван Малимонов, но связь его с Д. Г. Малимоновым не установлена.

В архиве сохранились документы («реэстры») служителей, назначаемых на разные должности и исполнявших разные работы по дому. Стиль жизни вельможи того времени иллюстрирует, например, такая картина быта. В августе 1801 г. граф Н. П. Шереметев отправился в Москву, поскольку предстояло коронование на царство Александра I. В домовом архиве сохранилось несколько дел, которые дают возможность представить себе, как готовилось это путешествие. Для поездки велено было сформировать две свиты в четыре обоза, в поездку с графом назначено 62 служителя разных рангов и определены лошади для поездки. В первую свиту вошли карета в 8 лошадей для графа и Якова Петровича Реметева, их сопровождали Иван Якимов и Иван Чистой, кучер Гордей Щуков и лакеи Иван Балашов и Михаил Решеткин. В коляске на 4 лошади ехали правитель Канцелярии Д. Г. Малимонов, была фура под спальню в 4 лошади в сопровождении Алексея Чубарова и Григория Кохановского, еще коляска в 4 лошади с парикмахером Руссо и поваром Горном, еще кибитка под спальню, кибитка под кухню и кибитка под должности со служителями Петром Соловьевым, Иваном Прихудайловым и гусаром Григорием Дубовым. Всего в этой свите было 32 лошади. Вторая свита — женская. В карете на 8 лошадей ехали Прасковья Ивановна, Маргарита Петровна, Татьяна Васильевна, Танюша маленькая (Татьяна Орлова). Карету сопровождали коляска под спальню, кибитка под кухню — а всего 25 лошадей [353] Столетние отголоски. 1801 год. С. 53–64. . Во главе всех «людей» находился управитель Никита Сворочаев.

Возникает вопрос: как эти многочисленные служители размещались в усадьбе? В северной ее части (в стороне Невы) на рубеже XVIII–XIX вв. существовало около десятка двухэтажных и одноэтажных, с деревянной надстройкой, флигелей разного назначения. Некоторые в описи значатся как лакейский, канцелярский, кухонный, манеж, другие собственных названий не имели. Во всех них жили служители. В зависимости от места в крепостной иерархии и числа членов семьи они жили или по нескольку человек в комнате, иногда имели отдельное жилье в одну или более комнат.

Например, истопников в 1803 г. числилось 13 человек, им предписано сшить специальные камзолы [354] РГИА Ф. 1088. Оп. 3. Д. 217. Л. 44. . В графской конюшне содержалось в то время более 80 лошадей: «восьмерка разношерстных», «цуг серых» и т. д. Так называемые разъездные лошади использовались для разных нужд, в том числе и служителями. Так, кухмистер Горн имел право пользоваться двумя лошадьми, правитель канцелярии Малимонов также двумя и т. д. [355] Там же. Л. 53–54. В числе служителей состояли те, кто обеспечивал должное состояние конюшни и экипажей. В начале XIX в. при Фонтанном доме содержалось пять коров, при которых состояли несколько женщин. Некоторые служители жили при Фонтанном доме без семьи. Об этом свидетельствует такое, например, повеление графа Николая Петровича от 19 июля 1798 г.: «Метрдотель Терехов и находящийся при Конторе моей Григорий Горшков по просьбе их уволены от меня в Москву для свидания с женами их на один месяц» [356] Отголоски XVIII века. Вып. XI. С. 171. .

За соблюдением порядка на территории усадьбы днем и ночью следили дозорные, в штат входили также привратники. За состояние сада отвечали садовник и садовый ученик при нем. Все они получали жалованье, но, скорее всего, не все жили на территории усадьбы, в силу большого их числа.

На содержание крепостных дворовых людей (одежда, питание, лечение, жалованье, подарки и т. д.) по штату 1803 г. полагалось чуть больше 35 тыс. руб. и сверх штата еще около 9,5 тыс., не считая пенсий и платы за учебу своих крепостных [357] РГИА Ф. 1088. Оп. 3. Д. 217. Л. 83 об. . Выше говорилось, что в Академии художеств обучались брат Прасковьи Ивановны Иван Ковалевский (так писалась его фамилия) и Михаил Черкасов, за каждого надо было платить по 200 руб. в год. Сапожному делу учился сын конюшенного служителя Антон Шорин, за пять лет его обучения уплачено 200 руб. Трое дворовых, в том числе Иван Жарков, учились поваренному делу (платили по 100 руб. в год за каждого), трое — кондитерскому делу (по 125 руб. в год за каждого) [358] Там же. Л. 84. . Из Москвы по приказанию графа прислали «для обучения починивать кружевные манжеты» девушку Прасковью Ямпольскую (Янпольскую), определив ей «хлебную дачу и жалованье 6 рублей и на платье 10 рублей» [359] Отголоски XVIII века. Вып. XI. М., 1905. С. 179. .

Для обучения детей крепостных дворовых людей еще при графе Петре Борисовиче создали собственные учебные заведения — так называемый Московский канцелярский институт, при котором готовили также «геодезии учеников» (для вотчин), а также школы в Кускове и Останкине. Среди документов родового архива сохранились своего рода табели успеваемости, относящиеся уже ко второму десятилетию XIX в. — 1812, 1815 и 1816 гг. [360] РГИА Ф. 1088. Оп. 9. Д. 1947. Сведения об учениках… В этом списке значатся 80 фамилий мальчиков в возрасте от 7 до 15 лет, принятых на обучение с 1805 г. Среди них немало однофамильцев — мальчиков, происходивших из известных крепостных служилых «кланов». Сохранились отзывы учителей о своих учениках, самые разные, часто типа «туп», «непоседлив», но немало и лестных для мальчиков отзывов. В программу обучения входили Закон Божий, арифметика, российская грамматика, история, география, начальные правила геодезии, рисования и архитектуры. Полный курс обучения длился восемь лет. Именно из таких молодых людей и набирался штат служителей. В школе замечали их способности к живописи, архитектуре, ремеслам и определяли для дальнейшего обучения. Так формировались собственные грамотные специалисты, которые служили потом в разных вотчинах.