Алла Краско - Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

Отставка Апрелева с поста главноуправляющего имениями графа Шереметева связана с тем, что изменения в управлении, вызванные отменой крепостного права, вынуждали искать администраторов другого типа.

Третьим главноуправляющим имениями при графе Дмитрии Николаевиче стал князь Федор Михайлович Касаткин-Ростовский (1821–1890) и «приглашен в должность Главного управляющего над всеми имениями 13 июля 1861 г., для составления Уставных грамот», с содержанием 10 тыс. руб. серебром в год [505] РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1669. Л. 1–2. .

Шереметевы всегда поддерживали отношения с семейством князей Касаткиных-Ростовских. Князь Михаил Федорович, отец третьего главноуправляющего, состоял в переписке «по хозяйственным вопросам» с графом Николаем Петровичем, в течение некоторого времени управлял вотчиной в селе Серебряные пруды [506] Столетние отголоски. 1802 год. С. 58. , а сын принял приглашение на службу от графа Дмитрия Николаевича. Граф С. Д. Шереметев, который помнил обстоятельства приглашения нового администратора в столь ответственный для благосостояния семьи момент, писал:

Он считался дальним родственником, потому что по женской линии был прямым потомком княгини Екатерины Борисовны Урусовой, дочери фельдмаршала Бориса Петровича. Род его захудал, и он был воспитан на средства отца, который и поместил его в один из армейских гусарских полков. Позднее, по ходатайству Т. В. Шлыковой, он был назначен вторым помощником Главного смотрителя шереметевского Странноприимного дома. Теперь при посредстве Анастасии Павловны Щербининой [507] Граф С. Д. Шереметев писал, что А. П. Щербинина, входившая в близкий круг графа Шереметева, очень любила князя Федора Михайловича и доверяла ему (Мемуары… Т. 2. С. 371). он приглашен был в Петербург и принял сложное и трудное поручение направить к лучшему наши дела… [508] Мемуары… Т. 2. С. 253.

Его встретили враждебно, что понятно.

Старые дельцы, отдаленные от дел, не примирялись с действительностью. Они забрасывали отца письмами, жалобами, доносами, анонимными советами. Так, в одном из писем советовали «мокрой метлою» прогнать новое управление и вновь призвать старых слуг. В одном из писем помнятся мне стихи на князя Касаткина (в подражание «Уголино»), в которых говорилось:

Под руководством князя Ф. М. Касаткина-Ростовского проходил нелегкий процесс — составление уставных грамот. Это важнейший документ времени отмены крепостного права, юридическое соглашение между помещиком и крестьянином, которое устанавливало размер надела крестьянина и повинности его в пользу помещика. Это была очень тяжелая работа, помятуя то, как много крестьян графа Шереметева выходило на свободу и сколь разными по своему экономическому состоянию были его имения.

Немаловажно было то, что князь Касаткин сумел выстроить добрые отношения с графиней Александрой Григорьевной и пользовался ее полным доверием. «Мы приветствовали приезд князя Касаткина и сознавали важность и своевременность перемены…» — писал граф С. Д. Шереметев [510] Мемуары… Т. 2.. С. 372. .

Князь Федор Николаевич Касаткин-Ростовский, так же как и Апрелев, не жил в Фонтанном доме, его семья нанимала квартиру в доме № 84 по набережной Мойки. Князь Федор был женат на Софье Николаевне Норовой, (1828–1908), а с этим семейством у Шереметевых тоже существовали давние приязненные отношения, в том числе и с семьей действительного тайного советника Авраама Сергеевича Норова (1795–1869), который в 1853–1858 гг. был министром народного просвещения и с 1856 г. возглавлял Археографическую комиссию Министерства народного просвещения. Позже, в начале XX в., эту же должность будет занимать граф Сергей Дмитриевич Шереметев.

Князь Касаткин-Ростовский оставил свой пост после того, как в 1872 г. завершился раздел имения между наследниками умершего графа Д. Н. Шереметева, но остался одним из опекунов несовершеннолетнего графа Александра Дмитриевича Шереметева.

В числе важных должностей в системе управления имениями была должность правителя дел и контролера, который осуществлял, говоря по-современному, аудит действий чинов Конторы. В этой должности с 3 июля 1861 г. при князе Касаткине-Ростовском состоял титулярный советник Эдуард Николаевич Кантемиров (1825–1904) [511] РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1669. Л. 12. . Так же как и князь Касаткин-Ростовский, он служил в Странноприимном доме секретарем при попечителе, а затем стал членом Совета дома. Эта служба считалась государственной, поэтому Кантемиров получал в положенное время чины. Граф С. Д. Шереметев был особенно благодарен ему за службу в самое трудное время, в начале 1860-х гг. После его кончины граф Сергей Дмитриевич опубликовал его некролог, в котором писал: «Эдуард Николаевич сразу занял совершенно самостоятельное, исключительное положение, занимаясь добросовестно и неутомимо только одним делом. Всегда чуждый всяких интриг и искательств, он своим неизменным благородством, высокою честностью и простотою сердца приобрел себе доверенность, привязанность и благодарность моего отца… Мне ли забыть, чем ему обязан был в трудные минуты жизни…» [512] Мемуары… Т. 3. С. 355–356.

Среди вольнонаемных служащих назовем тех, кто отвечал за здоровье членов семьи и других обитателей усадьбы. Как уже говорилось, в штате служителей состояли лекари (врачи) и подлекари. Врачи приглашались со стороны, а подлекари происходили из крепостных служителей, получивших некоторую подготовку.

В больничном флигеле усадьбы жил со своим семейством доктор медицины Эмилий Иванович Рейнгольд. Он родился в Дюссельдорфе в 1787 г., получил медицинское образование, переселился в Россию, принял присягу и поступил на службу в русскую армию. Рейнгольд был полковым врачом лейб-гвардии Павловского полка, участвовал в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах. Позже его перевели в Кавалергардский полк, где служил граф Дмитрий Николаевич. Рейнгольд имел высокое звание лейб-медика Николая I.

Среди документов домового архива сохранилось распоряжение Домовой конторы: «13 апреля 1824 года. Пригласить Кавалергардского полка доктора Рейнгольда для приездов к Его Сиятельству и пользования его служителей, заплатить 3000 рублей за прошлый год и впредь платить 3000 рублей в год» [513] РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1629. Л. 1. . Лекарь тех времен «пользовал» от всех болезней, названия которых не всегда понятны в наше время. Так, очень часто причину младенческой смертности обозначали как «колотье», дети и взрослые умирали от чахотки, «горячки», «от старческой немощи». Квартира доктора Рейнгольда помещалась в Больничном флигеле.