Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

25 октября 1915 года статский советник, состоящий в должности камергера двора, граф Павел Сергеевич Шереметев избирается в члены Государственного совета от дворянства Московской губернии. Со стороны дворянской корпорации это было признанием особой полезности его деятельности и открывало ему возможность еще более активного служения своим идеалам уже в высших эшелонах власти. Среди многих приветствий и напутствий, которые он получил, было и короткое письмо матери, посланное 26 октября 1916 года, со словами: «Дай Бог, в добрый час, на пользу Родины!»

Такой до отказа заполненной протекала его жизнь накануне революции 1917 года. Революционные события, сами по себе разрушительные, усугубились одним трагическим событием в личной жизни графа Павла. Его родной племянник граф А.А. Гудович в своих воспоминаниях дал такую характеристику своего дяди: «…Он жил жизнью, отдаленной от повседневности, погруженный в занятия по истории… Первая женщина, обратившая на себя его внимание, – Ирина Нарышкина, близкая приятельница моей матери графини Марьи Сергеевны Гудович… Из-за неудавшейся семейной жизни… она приняла веронал и умерла мучительной смертью летом 1917 года в Мисхоре, имении Долгоруковых. Это очень тяжело отразилось на психике Павла Сергеевича…».

Ирина Васильевна Нарышкина принадлежала к тем же кругам столичной аристократии, что и графы Шереметевы. Более того, они состояли в дальнем родстве. Первым браком эта одна из признанных петербургских красавиц была за графом Илларионом Илларионовичем Воронцовым-Дашковым, офицером лейб-гвардии Гусарского полка, братом графини Ирины Илларионовны, супруги старшего брата Павла. Брак Ирины и Иллариона распался, несмотря на то что у них родилось пятеро детей. После развода Ирина Васильевна вышла замуж вторично за князя Сергея Александровича Долгорукого, генерал-майора Свиты, мать которого владела крымским имением Мисхор. Но и новый брак не принес счастья или хотя бы мира ее душе. Среди личных документов графа П.С. Шереметева в архиве хранятся несколько писем Ирины Васильевны, из них ясно, что Павел Сергеевич не мог рассчитывать на взаимность. Но все же самоубийство обожаемой женщины привело его на край душевной болезни. Граф С.Д. Шереметев писал из Петрограда в марте 1917 года дочери графине Марии Сергеевне Гудович в Кутаис: «…Павел относится ко всему нервно… Говорит, что ничего не понимает, что давно уже не в курсе дел и не в состоянии усвоить себе связь событий… Павел сознает свою болезнь и готов подчиниться доктору… настроение тихое, примирительное, но „она“ все еще сидит в его голове».

Часть весны 1917 года Павел Сергеевич провел в санатории для нервнобольных в Крюкове под Москвой. В письме к отцу из санатория от 5 мая 1917 года он писал о вещах, которые плохо стыковались с реалиями времени: «…Меня очень занимает вопрос, уцелела ли родословная в портретах в Покровском Мценского уезда, если она была увезена из Тельчи… по-видимому, разгромлено было ближайшее к уездному городу, т. е. там, где жил Александр Васильевич, а Тельча верстах в 20. Какая мерзость все то, что там происходило».

Из санатория он вернулся в московский дом родителей на Воздвиженке, куда после отъезда из Петрограда постепенно съехалась вся их большая семья.

В январе 1918 года он поехал в Петроград, чтобы своими глазами увидеть, что происходит в доме на Фонтанке. Как уже говорилось выше, он 27 января 1918 года передал ключи от Фонтанного дома представителям Народного комиссариата по просвещению. По договоренности с Наркомпросом он взял с собой некоторые особенно дорогие для семьи вещи и вернулся в Москву.

В сентябре 1918 года благодаря усилиям директора Археологического института академика С.Ф. Платонова отцу и сыну Шереметевым выдается документ, который должен был защитить их от репрессий новой власти: «Союз членов Петроградского Археологического института, обеспокоенный за судьбу некоторых из почетных членов названного Института, являющихся ценными работниками в области историко-археологической науки, обращается к Вам с просьбою выдать особые охранные свидетельства проживающим в Москве (Воздвиженка, 8) почетным членам графу Сергею Дмитриевичу Шереметеву, как известному исследователю древних эпох Русской истории и Смутного времени, и графу Павлу Сергеевичу Шереметеву, как автору ценных исторических монографий о культурных сокровищах России». Резолюция наркома по просвещению на этом письме гласит: «Обозначенные… граждане Сергей Дмитриевич и Павел Сергеевич Шереметевы мне известны как надежные работники и прошу все революционные власти оказывать им всяческое содействие». Документ помечен датой 18 сентября 1918 года.

Той же осенью 1918 года, невзирая на эту «охранную грамоту», начались прямые преследования семьи. Павла Сергеевича арестовали в ноябре 1918 года вместе с другими членами семьи, но вскоре отпустили. Его арестовывали и еще раз, но, к счастью, ненадолго. Надо было решать вопрос о том, что делать дальше. О том, чтобы покинуть Россию, не могло быть и речи. Павел Сергеевич поступил на службу в Главархив, образованный декретом Совета народных комиссаров в середине 1918 года. В январе 1919 года для спасения и систематизации гибнущих культурных ценностей Коллегия Главархива постановила создать при Московском отделении особое хранилище частных архивов (Хранчасарх), которое расположилось в подвалах шереметевского особняка на Воздвиженке. Инспектора П.С. Шереметев направили на работу в это хранилище, поскольку он хорошо представлял ценность многих усадебных и вообще частных архивов. Одними из первых он спас архив и библиотеку известного ему лично генеалога Николая Владимировича Мятлева. В числе сохраненных для потомков были также родовые архивы Шереметевых из усадьбы Михайловское и Вяземских из Остафьева. При хранилище образовали особое Бюро усадебно-генеалогических справок, его также возглавил Шереметев. К июню 1919 года он составил более полутора тысяч карточек со сведениями о частных усадебных архивах. Примерно через год, когда хранилище перестало существовать как самостоятельное учреждение, П.С. Шереметев становится заведующим и хранителем Музея-усадьбы в родном ему Остафьево.

Летом 1921 года в Остафьеве состоялась свадьба Павла Шереметева с Прасковьей Васильевной Оболенской (1883 – 1942). Она – дочь бывшего вице-губернатора Москвы князя Василия Васильевича Оболенского и его жены княгини Марии Алексеевны, урожденной княжны Долгорукой. В семье было 12 детей. Несмотря то что Оболенские принадлежали к самым аристократическим родам России, они не обладали значительным состоянием и не занимали накануне 1917 года видных постов по службе. Возможно, поэтому многие ее члены остались на родине после революции, и на долю их выпали немалые испытания.