Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

1917 год граф Александр Дмитриевич встретил в очень тревожном состоянии духа, с крайне расстроенными нервами.

Среди сохранившихся документов его архива из дома на Шпалерной имеется черновик его письма, написанного в апреле 1917 года военному и морскому министру Временного правительства А.И. Гучкову: «…Будучи в душе республиканцем, я за последние годы столько выстрадал морально, особенно в годы войны, что это, в конце концов, сильно расшатало мое здоровье. Великие и знаменательные события, свершившиеся в конце февраля, явились для меня лучезарным светом после глубокого мрака и кошмара, к счастью, навсегда минувшего отвратительного деспотизма, едва не погубившего нашего дорогого Отечества. Великое по своей духовной мощи Временное правительство мощным и не менее великим переворотом создало себе нерукотворный памятник… и покрыло себя …славой. Был бы безмерно счастлив, если бы вы признали возможным оказать мне высокую честь принять созданную на мои средства авиационную дружину в лоно великой российской армии. Может быть, я этого и не заслуживаю, но мне как русскому гражданину хотелось бы влить и свою каплю меда в общее дело – это мой нравственный долг. В настоящее время мое здоровье сильно расшатано (имею 58 лет от роду), я, безусловно, лишен возможности продолжать военную службу, и, будучи в душе свободным художником и отдавши себя всецело служению искусству, я поставил своей целью, если позволят мои силы, служить родному русскому искусству в музыкальной области, как говорится, не за страх, а за совесть, так как чувствую, что в этой области я могу еще быть полезным». Пока не удалось установить, было ли оно отослано, но состояние автора оно передает исчерпывающе точно.

О его тяжелом психическом состоянии свидетельствует и письмо графа Сергея Дмитриевича к дочери Марии от 4 апреля 1917 года: «…А вчера был у меня мой брат, которого я почти не узнал, куда девались прыть и бесконечный апломб, сильно похудел, притих, и как последняя степень – сбрил себе усы… Купил себе 10 десятин в Териоках (Финляндия), вероятно, по жениному совету. Его лечит доктор Карпинский, который лечит Павла, число таких больных умножилось».

Еще до Октябрьского переворота граф Александр Дмитриевич с женой уехали на свою дачу в Териоках, где их застал Декрет об отделении Финляндии от России. Так они оказались эмигрантами и в Петроград больше не вернулись. Их дом на Шпалерной улице национализирован, многие вещи, имеющие историческое и художественное значение, передали в Музей быта в Фонтанный дом и в другие музеи города. Личный и хозяйственный архив, находившийся в их доме, в большей своей части сдали в макулатуру, уцелевшая часть документов хранится ныне в РГИА, образуя отдельный фонд.

В самом доме после его национализации находились различные организации, а с начала 1930-х годов в нем расположился Дом писателей, и под этим названием его и помнят большинство горожан. По иронии судьбы дом главного огне борца старой России в 1990-е годы дважды горел. Сейчас он имеет статус памятника архитектуры местного значения и передан в долгосрочную аренду в частные руки. После тщательной и дорогостоящей реставрации в нем открыли фешенебельный отель, дав ему имя Шереметевых.

Супруги Шереметевы через некоторое время оказались в Париже, куда устремилась большая часть русских эмигрантов. Их материальное положение было катастрофическим – никаких капиталов или недвижимости за границей они не имели. Александр Дмитриевич и Мария Федоровна оказались среди первых жителей Русского дома в деревушке Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Этот приют для бедствующих русских эмигрантов создан усилиями самих эмигрантов на деньги, которые жертвовали многие люди, в том числе иностранцы.

Граф Александр Дмитриевич продолжал заниматься музыкальной деятельностью и даже устраивал благотворительные концерты как во Франции, так и в других странах Европы, но эта сторона его деятельности еще совершенно не изучена.

Он скончался в Русском доме в Сент-Женевьев-де-Буа 18 мая 1931 и похоронен там же на знаменитом ныне «русском кладбище». Там же похоронена и графиня Мария Федоровна, умершая в январе 1939 года.

Семья графа Александра Дмитриевича Шереметева

Их дети родились в России, но закончили свои дни в эмиграции.

Старшая дочь, графиня Елизавета Дмитриевна, родилась в марте 1884 года и скончалась в Риме в 1962 году. В январе 1906 года она обвенчалась с графом Сергеем Платоновичем Зубовым (1881 – 1964), сыном графа Платона Александровича и его жены Веры Сергеевны, урожденной Плаутиной. Позже супруги развелись, от их брака родилась дочь графиня Мария Сергеевна Зубова. Вторым мужем Елизаветы Дмитриевны в 1910 году стал Владимир Иванович Дерфельден (1881 – 1917), адъютант великого князя Николая Николаевича, от этого брака были дети Александр и Наталья. Третьим браком в 1919 го ду Елизавета Александровна сочеталась с князем Ахиллом Андрониковым.

Старший сын, граф Дмитрий Александрович, родился в мае 1885 года и скончался в 1963 году в Париже. В феврале 1908 года в домовой церкви Св. Александра Невского он обвенчался с графиней Домной Алексеевной Бобринской, дочерью графа Алексея Александровича Бобринского и Надежды Александровны, урожденной Половцевой, у них родилась дочь Софья.

Художник В.К. Штемберг. Граф Дмитрий Александрович Шереметев

Младшая дочь, графиня Александра Александровна, родилась в апреле 1886 года и скончалась в 1944 году во Франции. Ее мужем стал полковник Сергей Владимирович Шереметев, сын командира Императорского конвоя Владимира Алексеевича Шереметева и его супруги Марии Григорьевны, урожденной графини Строгановой (дочери великой княгини Марии Николаевны). Он происходил из нетитулованной ветви рода Шереметевых, идущей от самого младшего из братьев фельдмаршала. Брак Александры и Сергея также распался, и в 1920 году в Константинополе она вышла замуж за полковника Александра Николаевича Фермора. У нее был сын от первого брака Никита Шереметев и сыновья от второго брака Александр и Федор Ферморы.

Младший сын, граф Георгий Александрович, родился в ноябре 1887 года и умер в мае 1971 года в Лондоне. После окончания гимназии по совету матери он поступил на историко-филологический факультет Университета. С началом Первой мировой войны юноша поступил вольноопределяющимся в Кавалергардский полк, в годы Гражданской войны воевал в рядах Добровольческой армии и после ее разгрома из Крыма отправился в эмиграцию, где воссоединился со своей семьей. В 1920-е он служил секретарем великого князя Николая Николаевича. В годы Второй мировой войны как русский он был интернирован и оказался в лагере «для перемещенных лиц», в 1950 году он стал священником Русской православной зарубежной церкви и в дальнейшем служил в Лондоне.