Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

Граф Павел Сергеевич Шереметев в башне Новодевичьего монастыря

Павла, как и его старшего брата, определили в Поливановскую гимназию на Пречистенке, одну из лучших в Москве. Если старший брат поступил на военную службу, то Павлу, окончившему гимназию в 1890 году, отец решил дать университетское образование. В том же году молодой человек поступил на историко-филологический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета. Граф Сергей Дмитриевич был тесно связан по работе в исторических обществах с университетскими учеными, в частности с деканом факультета заслуженным ординарным профессором И.В. Помяловским, про фессорами Н.П. Кондаковым, С.Ф. Платоновым и некоторыми другими. В письмах к Помяловскому, хранящихся ныне в Российской национальной библиотеке, летом и в начале осени 1890 года он неоднократно касался темы предстоящей учебы сына и выражал уверенность, что Павел оправдает его надежды и будет добросовестно посещать лекции, поскольку «охота у него есть».

Личность и взгляды молодого человека формировались под сильным влиянием традиций семьи его матери – князей Вяземских. Среди его предков – прадед князь П.А. Вяземский, друг А.С. Пушкина, роль которого в развитии общественной мысли и художественной культуры России хорошо известна. Бабушка мальчика по материнской линии княгиня Мария Аркадьевна Вяземская, урожденная Столыпина – внучка выдающегося общественного деятеля графа Николая Семеновича Мордвинова. Дед его князь Павел Петрович Вяземский вошел в историю отечественной культуры как археограф, коллекционер и самобытный писатель. Подмосковная усадьба князей Вяземских «Остафьево», хранившая память о Н.М. Карамзине и А.С. Пушкине, В.А. Жуковском и Н.И. Тургеневе, сыграла огромную роль в жизни графа Павла Шереметева.

Мировоззрение его, с другой стороны, формировали также уже усвоенные русским обществом идеи и достижения реформ 1860-х годов, но в еще большей степени – идеология эпохи царствования императора Александра III. Последнее обстоятельство объяснялось и особой близостью (служебной и личной) семьи графа С.Д. Шереметева с императорской фамилией.

Граф Павел Шереметев с юных лет жил погруженым в «историческую» атмосферу, атмосферу споров о путях дальнейшего развития России, о самобытности русского национального характера и культуры, о долге перед Отечеством всякого патриота вообще и русского дворянина в особенности. Собственно, всю его дальнейшую жизнь предопределили дух Остафьево и Фонтанного дома.

Отец видел в нем хранителя родовых традиций. В Завещательном письме к сыну, написанном в 1907 году, он писал: «…К тебе обращаюсь, зная твою любовь и твои чувства к родному прошлому. Вместе с братьями будь и после нас оберегателем и хранителем наших семейных письменных свидетельств былой жизни минувших поколений… Сохрани эти чувства вместе с привязанностью… к дорогой Родине и передай последующему поколению семьи предания нашего старого рода, честно послужившего свому Отечеству…»

В годы учебы в Университете граф Павел Шереметев регулярно посещает занятия, конспектирует лекции, пишет рефераты, много читает, путешествует по России и за границу с семьей и самостоятельно. Иногда, правда, он пропускает занятия по болезни, поэтому, например, экзамены за первый семестр обучения ему перенесли с весны 1891 года на осень. В личном деле студента графа Шереметева имеются сведения о том, какие именно лекции и практические занятия он посещал в течение всего периода обучения. В первые семестры преобладали лекции по классической и русской филологии, по философии, по истории Средних веков и Новой истории. Однако обращает на себя внимание, что буквально с первого же семестра он регулярно посещал занятия у профессора В.И. Ламанского по истории славян и у профессора И.Е. Троицкого по истории церкви. В Российском государственном историческом архиве в фонде Шереметевых сохранились черновики его рефератов, они также раскрывают круг его интересов: «Личность царя Алексея Михайловича по его письмам и бумагам» (1893), «Иностранцы XVII века о России» (1893), там же – многочисленные выписки из книг, дневников и записок, таких как «Падение старого порядка по Ancien regime Токвиля» (1893), «Освобождение крестьян в царствование Александра II» (1894) и из некоторых других изданий. Сохранились его записные книжки за время учебы в университете. При всей фрагментарности и краткости записей чаще всего упоминаются лекции приват-доцентов И.М. Гревса и А.С. Лаппо-Данилевского. Первый вел курс всеобщей истории, второй – курс русской истории. К концу университетского курса у студента Павла Шереметева появляется и свой собственный, нередко критический взгляд, на преподавателей. Так, на одной из страниц находим запись: «Ламанский – стародум». В записных книжках содержатся списки литературы на русском и иностранном языках, рекомендованных для прочтения студентам. Анализируя сохранившиеся документы, можно проследить, какие именно периоды и проблемы отечественной истории привлекали его особое внимание в годы учебы. Это выяснение и роли самодержавия в исторических судьбах страны, и соотношение реформ и революций, и особенно – крестьянский вопрос в России. Осмыслению этих вопросов и претворению выработанных принципов в конкретные дела он посвятил всю свою жизнь историка и общественного деятеля.

Диплом об окончании Университета граф П.С. Шереметев получил летом 1895 года. После завершения учебы он явился к отбыванию обязательной воинской повинности и был зачислен рядовым в лейб-гвардии Семеновский полк на правах вольноопределяющегося 1-го разряда. В составе полка он находился в Москве весной и в начале лета 1896 года (по случаю коронования Николая II) и стал свидетелем страшной Ходынской катастрофы. В одной из его записных книжек за те месяцы читаем следующие иронические строчки: «…В гостиных… признают название (за московским генерал-губернатором великим князем Сергеем Александровичем. – А. К .) князя Ходынского весьма остроумным… Принц Александр Петрович Ольденбургский предлагает… устроить всеобщую панихиду, а если кто из студентов не явится на Ваганьково (где погребены жертвы Ходынки. – А. К .) – в карцер…» Вскоре граф Павел Шереметев был произведен в унтер-офицеры и осенью 1896 года уволен в запас в чине прапорщика армейской пехоты.

Перед ним вплотную встал вопрос о том, где служить. В течение 1897 – 1898 годов отец выделил сыну земли, достаточные для избирательного ценза (не менее 200 десятин). Граф Павел Сергеевич в 1897 году приобрел покупкой у отца 200 десятин в Кромском уезде Орловской губернии, а в 1898 году получил в подарок от отца 200 десятин при селе Плескове в Подольском уезде и еще 200 десятин при селе Уборы в Звенигородском уезде Московской губернии. Сделавшись подмосковным помещиком и разделяя точку зрения отца относительно чрезвычайной важности службы на местах, Павел Сергеевич принял решение служить по выборам и баллотировался на пост предводителя дворянства Звенигородского уезда. Возможно, что на принятие такого решения повлияла и состоявшаяся в 1897 году его встреча и беседа с графом Львом Николаевичем Толстым.