Анатолий Адамишин - Белое солнце Анголы

На фоне набиравшего силу экономического кризиса, ослабления государственной власти, старые механизмы которой были подточены, а новые никак не успевали заменить их, продолжалась эрозия системы. До развала СССР оставалось полтора года. Акция на Юго-Западе Африки оказалась, таким образом, одним из последних дипломатических успехов Советского Союза. Она прекрасно вписывалась в общий контекст предпринятых тогда усилий по ослаблению нашей вовлеченности в сложные, редко нами хорошо понимаемые и, как правило, далекие от наших жизненных интересов процессы в «третьем мире».

Конечно, Ангола имела для нас значение на порядок меньше, чем Афганистан. Но оздоровление обстановки в южноафриканском регионе можно, думаю, поставить в один ряд с аналогичными событиями в Кампучии, Никарагуа, прекращением войны между Ираном и Ираком, в Западной Сахаре. Плодотворный был год для урегулирования региональных конфликтов, зачастую при определяющей роли советско-американского взаимодействия.

Вряд ли этого удалось бы добиться, если бы не коренные перемены как в советском внешнеполитическом курсе в целом, так и применительно к каждому конкретному участку. Ясно, что в ряде случаев довольно далеко от прежних ориентиров уходила и американская позиция.

Попробую еще раз, уже в более документальном виде, проследить, как эволюционировала советская политика на Юге Африки.

Получив в мае 1986 года назначение на новый пост, я первым делом поинтересовался, как выглядят директивы, утвержденные для новой работы, так сказать, последнее слово высших инстанций.

Основная их посылка заключалась в необходимости активизировать коллективные поиски путей разблокирования конфликтной ситуации на Юге Африки. Это был перефраз более общей установки XXVII съезда КПСС, и звучал он вполне позитивно.

Как же предлагалось действовать практически? А вот так: — внимательно следить за развитием ситуации на Юге Африки, не допуская — насколько это зависит от нас — дальнейшего ухудшения военно-политической обстановки, разрастания конфликта:

— активно отстаивать интересы СССР и дружественных нам стран;

— противодействовать агрессивной политике империалистов и расистов, их стремлению свергнуть прогрессивные режимы в Анголе и Мозамбике, подавить национально-освободительные движения на Юге Африки;

— усилить солидарность с борьбой народов Намибии и всего Юга Африки, противодействуя растущей поддержке со стороны США режима Претории и контрреволюционных сил в Анголе и Мозамбике;

— наращивать международное давление на расистский режим ЮАР, разоблачать его явных и скрытых союзников.

Трудно отделаться от впечатления, что общая установка утверждала одно, а расшифровка того, как следовало конкретно действовать, — несколько другое. На начальном периоде перестройки мы фактически исходили из той логики, которой следовали многие десятилетия — логики конфронтации. И, конечно, не только мы. Позиции другой стороны были не менее жесткими.

Соответственно кубинское присутствие (прежде всего военное) мы рассматривали как гарантию территориальной целостности Анголы, что означало, иными словами, гарантию самого существования режима МПЛА — Партии труда. Международный отдел ЦК — как раз подошел к концу двадцатипятилетний период руководства им Бориса Николаевича Пономарева — выдвигал на одно из первых мест задачу организационного и идеологического укрепления этой партии, повышения ее руководящей роли. Точь-в-точь как с КПСС, только в совершенно других, саванных, условиях.

В военном ракурсе ставка делалась на коренной перелом в борьбе с бандформированиями УНИТА. Считалось, что эго вполне возможно. Коль скоро такая задача была поставлена, то из нее вытекала необходимость наращивания боевой активности ангольской армии. Поставляемое нами оружие также должно было служить достижению этой цели. Наши военные советники, активно помогая ангольцам как в планировании операций, так и в боевом обучении войск, нередко советовали ангольцам не ограничиваться проведением единичных крупных операций, а бить УНИТА постоянно, не давая ей передышки, не оставлять инициативу в ее руках. Ангольцы, в свою очередь, пытались, как я упоминал, подталкивать нас к прямому участию в вооруженных операциях, чего мы практически никогда не делали.

Переговоры ангольцев с США виделись в тот период в основном как средство для выигрыша времени и разоблачения попыток США свергнуть правительство Анголы. Помню одну фразу, сказанную Э. Шеварднадзе одному из высоких ангольских представителей: «США сбросили маску посредников, открыто встали вместе с ЮАР в ряды врагов ангольской революции». Вот такие жесткие пироги были в мае 1986 года.

Сравните теперь с тем, что было вынесено на Коллегию МИД СССР в декабре того же года [62] Подготовлены эти соображения были теми африканскими отделами МИД, которые тогда возглавляли В. Васев и Ю. Юкалов. . Формулировки, естественно, не дословные, дают представление о том, в какой плоскости работала наша мысль:

1. На Юге Африки силы национального освобождения вступили в прямое противоборство с ЮАР, которую поддерживают ведущие империалистические державы. Оно приобрело затяжной характер, вышло за пределы региона, обостряет обстановку в мире в целом. Ход событий складывается не в пользу национально-освободительных движений.

2. Задача-минимум — исключить возможность военной конфронтации СССР с ЮАР и США, сделать все, чтобы не допустить расширения масштабов конфликта. На этой основе — вести дело к понижению уровня нашей вовлеченности в конфликт, сокращению связанных с этим обязательств военного и экономического порядка.

3. Ключевых проблем региона — три, и они взаимосвязаны. Это режим апартеида в ЮАР; деколонизация Намибии; безопасность прифронтовых государств, прежде всего Анголы и Мозамбика. Наиболее созревшей из них для политического решения является предоставление независимости Намибии. Именно на этом надо сосредоточить основные усилия.

4. Организация Объединенных Наций в одиночку не способна справиться с ситуацией, но это не означает, что она должна оставаться в стороне. На нынешней стадии особо требуется наладить диалог с США. Впоследствии в рамках Совета Безопасности ООН Советский Союз и Соединенные Штаты могут сыграть роль гарантов урегулирования. (Уже тогда мы думали о гарантиях!)

5. Военная поддержка со стороны СССР малоэффективна в том смысле, что не может стабилизировать обстановку в странах наших союзников. И в Анголе, и в Мозамбике идет борьба за власть между правительствами и мятежными группировками. Советская помощь наряду с наличием значительного кубинского военного контингента помогает сохранить у власти МПЛА в Анголе и ФРЕЛИМО в Мозамбике, но не больше того. Военного решения сложных внутриполитических проблем Анголы и Мозамбика нет.