Борис Соколов - Рейх. История германской империи

Пока Бисмарк был канцлером, ему удавалось различными дипломатическими комбинациями поддерживать мир на Европейском континенте, не допуская объединения против Германии в одной коалиции Франции, Англии и России.

Бисмарк завещал своим преемникам поддерживать систему европейского равновесия. Они это завещание не выполнили. И «железный канцлер» в последние годы жизни чувствовал, что Германская империя стремительно утрачивает те дипломатические позиции, которые приобрела в годы его, Бисмарка, руководства внешней политикой. В заключительном томе мемуаров он с грустью писал: «Для того чтобы общественному мнению стали ясны ошибки, допущенные во внешней политике, как правило, требуется период, равный человеческой жизни, а «греки, которым приходится расплачиваться» (здесь Бисмарк процитировал строку из «Посланий» Горация, полный текст которой звучит так: «За все безумства царей приходится расплачиваться грекам». – Б. С.), не всегда бывают непосредственными современниками этих ошибок. Задача политики заключается в возможно более правильном предвидении того, как поступят другие люди при данных обстоятельствах. Прирожденная способность к такому предвидению редко встречается в таком объеме, чтобы обойтись для своего проявления без известной степени делового опыта и знания людей. Я не могу отрешиться от чувства тревоги, когда думаю, в какой степени эти качества утрачены нашими руководящими кругами».

Предчувствия не обманули Бисмарка. Но вряд ли он подозревал, что всего через каких-нибудь двадцать лет после его смерти его любимое детище – Германская империя окажется поверженной на обе лопатки.

Быстрый индустриальный рост укреплял позиции сторонников «мировой политики». После образования Германской империи на ее землях началась «грюндерская лихорадка» – массовое основание предпринимателями финансовых и промышленных предприятий. Правда, «перегрев рынка» привел к финансово-промышленному кризису, сопровождавшемуся длительной депрессией. В 1875 году к нему добавился аграрный кризис, вызванный падением мировых цен на зерно. Тем не менее последующий подъем вывел Германию в число передовых промышленных держав.

Окрепшая германская буржуазия стремилась к заморской экспансии, к созданию опорных пунктов для германской торговли, к контролю над источниками сырья. Как и другие великие державы, Германия в конце XIX века начала создавать собственную колониальную империю. В 1884–1897 годах под контроль Германии перешли в Африке нынешние Намибия, Камерун, Того, Руанда, Бурунди, Танганьика (основная часть нынешней Танзании), а на Тихом океане – китайский порт Киао-Чао (Циндао), Каролинские и Марианские острова и Западное Самоа. Однако в сравнении с колониальными империями Англии и Франции германская выглядела довольно скромно. Из колониальных империй великих держав ее можно было сравнить с империей США, состоявшей из Филиппин, Аляски, Гавайев, Пуэрто-Рико, Гуама и некоторых других островов Вест-Индии и Тихого океана. Интересно, что американская колониальная империя, сформировавшись в самом конце XIX века, уже в 30-е годы XX века, когда было принято решение предоставить независимость Филиппинам, находилась в состоянии трансформации. После отпадения Филиппин остальные территории превратились либо в штаты (Аляска, Гавайи), либо в самоуправляющиеся территории (Пуэрто-Рико, Гуам, Восточное Самоа). Отказавшись от удаленных и густонаселенных народами иных культур Филиппинских островов, Вашингтон органически интегрировал в состав метрополии почти все свои остальные владения.

Возможна ли была подобная трансформация германской колониальной империи в случае, если бы не было Первой мировой войны? Вряд ли. Америка издавна была океанской державой, и все ее владения рассматривались во многом как продолжение метрополии на океанские просторы. Кроме того, население американских владений, за исключением Филиппин, было немногочисленным и довольно быстро смогло вписаться в жизнь собственно США. Выходцы из этих стран сравнительно легко могли, поселившись в Америке, усвоить американскую культуру и найти работу. Этому помогало и то обстоятельство, что США возникли как государство иммигрантов. К тому же по площади все колонии были в десятки раз меньше территории метрополии и интереса как земли, где могло бы найти приют избыточное американское население, никогда не представляли. Самая же крупная по территории и самая малонаселенная, равно как и самая неблагоприятная по климатическим условиям, Аляска располагалась на континенте, в непосредственной близости от основной территории США, и ее с самого начала собирались присоединить к Американскому государству. Открытие золота Клондайка стимулировало колонизацию, но и без этого Аляске суждено было бы рано или поздно превратиться в американский штат. А на Гавайях благоприятный климат стимулировал колонизацию, в результате чего лица европейского происхождения довольно быстро превысили по численности собственно гавайское население.

Напротив, Германская империя возникла как континентальное, ориентированное на Европу государство. Колонии в несколько раз превышали по площади метрополию, однако весьма трудно было бы переместить туда в значительных количествах «избыточное» немецкое население. Большинство из них не подходили по климатическим условиям из-за экваториального климата (Того, Камерун) или из-за того, что почти вся территория представляла собой пустыню (Юго-Западная Африка). Только Германская Восточная Африка (нынешние Танзания, Бурунди и Руанда) по своему климату годилась для жизни европейцев. Однако именно эта колония имела многочисленное туземное население. Владения же в Полинезии, хотя и с «райским» климатом, были слишком удалены от метрополии и невелики по площади. Да и не так уж много немцев выражали готовность уезжать в далекие заморские земли. Даже в период кризисов гораздо надежнее было дождаться нового промышленного подъема и найти работу в быстро растущей индустрии. Германские колонии не были богаты энергоносителями и полезными ископаемыми и отнюдь не были жизненно важными для существования империи. Вероятно, если бы не было Первой мировой войны, немцы избавились бы от колоний еще быстрее, чем американцы.

Спуск германского флага в колонии и подъём французского. 1914 год

Поэтому, объективно говоря, прав был Бисмарк, когда говорил, что Германия не должна слишком увлекаться колониальными захватами, иначе она рискует уподобиться польскому шляхтичу, у которого есть старинная родовая медвежья шуба, но под шубой нет белья – продукта современной промышленности. Канцлер верил, что обширная заокеанская торговля Германской империи вполне переживет отсутствие обширных заморских колоний, требующих значительных средств на свое содержание и создающих новые очаги конфликтов с великими колониальными державами – Англией и Францией (а позднее – и с Японией). Известному путешественнику Ойгену Вольфу «железный канцлер» еще в 1888 году говорил: «Ваша карта Африки и вправду очень хороша, но моя карта Африки расположена в Европе. Здесь расположена Россия и здесь расположена Франция, а мы посередине; вот моя карта Африки».