Борис Соколов - Рейх. История германской империи

Гитлер подчеркивал: «Огромной принципиальной ошибкой было ставить вопрос о виновниках войны так, что виновата-де не одна Германия, но также и другие страны. Нет, мы должны были неустанно пропагандировать ту мысль, что вина лежит всецело и исключительно на противниках. Это надо было делать даже в том случае, если бы это и не соответствовало действительности. А между тем Германия и на самом деле не была виновата в том, что война началась…

Народные чувства не сложны, они очень просты и однообразны. Тут нет места для особенно тонкой дифференциации. Народ говорит «да» или «нет»; он любит или ненавидит. Правда или ложь! Прав или не прав! Народ рассуждает прямолинейно. У него нет половинчатости».

Нацисты достигли тотального огосударствления средств массовой информации, превратив их в средства тотальной манипуляции политическим сознанием. В последний период своего существования при Гитлере Германская империя превратилась в продукт самых современных политических технологий, которые только и могли поддерживать волю масс вести совершенно безнадежную для Рейха войну.

Министр пропаганды Геббельс утверждал: «Пропаганда сама по себе не обладает каким-то набором фундаментальных методов. Она имеет одно-единственное предназначение: завоевание масс. И всякий метод, не способствующий осуществлению данного предназначения, плох… Методы пропаганды приходят из повседневной политической борьбы».

Роль СМИ в Австрии и Германии в первой четверти XX века, как ее увидел Гитлер в «Моей борьбе», очень напоминает ту роль, которую играет телевидение в России в конце XX – начале XXI века: «Прессе удавалось в течение каких-нибудь нескольких недель вытащить на свет божий никому не известные детали, имена, каким-то волшебством заставить широкие массы связать с этим именем невероятные надежды, словом, создать этим именам такую популярность, которая никогда и не снилась людям действительно крупным. Имена, которые всего какой-нибудь месяц назад еще никто не знал или знал только понаслышке, получали громадную известность. В то же время старые испытанные деятели разных областей государственной и общественной жизни как бы совершенно умирали для общественного мнения или их засыпали таким количеством гнуснейших клевет, что имена их в кратчайший срок становились символом неслыханной низости и мошенничества. Надо видеть эту низкую еврейскую манеру – сразу же, как по мановению волшебной палочки, начинают поливать честного человека грязью из сотен и тысяч ведер; нет той самой клеветы, которая не обрушилась бы на голову такой ни в чем не повинной жертвы; надо ближе познакомиться с таким методом покушения на политическую честь противника, чтобы убедиться в том, насколько опасны эти негодяи прессы. Для этих разбойников печати нет ничего такого, что не годилось бы как средство для их грязной цели».

Йозеф Геббельс (1897–1945) – немецкий политик, один из ближайших сподвижников и верных последователей Адольфа Гитлера

Справедливости ради необходимо подчеркнуть, что фюрер зря связывал с евреями специфические методы политического манипулирования. Подобным образом работали как евреи, так и чистокровные арийцы.

Гитлер очень просто свел на нет возможности конкурирующих политических сил манипулировать общественным мнением. С первых же дней своего господства национал-социалисты свели на нет свободу слова. 4 октября 1933 года был принят «Имперский закон о главных редакторах», провозгласивший прессу «государственным средством просвещения и воспитания». Гитлер 22 февраля 1942 года с нескрываемым удовлетворением говорил в своей ставке «Вольфшанце»: «Мы покончили с представлением о том, что свобода в государстве – это когда каждый может говорить все, что в голову взбредет. Свыше половины немецких газет в руках у Амана (президента имперской палаты печати). Стоит мне позвонить Лоренцу (представителю имперского фюрера печати в ставке Гитлера) и в нескольких словах высказать ему свою точку зрения, как уже на следующий день в час дня она будет опубликована в каждой немецкой газете».

В период нацистской диктатуры в Германии существовал культ «образцовой германской семьи», которая мыслилась как прежде всего средство для укрепления мировых позиций германской расы. Гитлер в «Моей борьбе» утверждал: «Семья не является самоцелью, а служит более высокой задаче: увеличению и сохранению человеческого рода и расы. Именно в этом состоит смысл семьи и ее задача». Главный смысл человеческой жизни фюрер видел в продолжении рода, в увеличении числа «расово полноценных» человеческих особей. В 1941 году он прямо говорил, что лучшее состояние для человеческого духа – это такое состояние, когда «каждый знает, что он живет и умирает только ради сохранения своего биологического вида».

Гитлер и НСДАП исповедовали принципы социального дарвинизма. Германская империя призвана была доказать свое право на существование или погибнуть. В «Моей борьбе» читаем о примате биологического над экономическим как идеале национал-социалистического миропорядка: «Никогда еще в истории ни одно государство не было создано мирной хозяйственной деятельностью; государства всегда создавались только благодаря инстинкту сохранения вида, независимо от того, определялся ли этот инстинкт героической добродетелью или хитрым коварством; в первом случае получались арийские государства труда и культуры, во втором случае – еврейские паразитарные колонии. Как только у того или другого народа или государства берут верх чисто хозяйственные мотивы, результат получается только тот, что само хозяйство становится причиной подчинения и подавления этого народа».

Выдвижение на первый план расового (биологического) компонента общественного устройства закономерно приводило Гитлера к призывам сохранять физическое здоровье нации. Он выдвинул лозунг борьбы с сифилисом, для чего требовал беспощадной борьбы с проституцией и разрешения ранних браков (дабы у молодых людей было меньше поводов к добрачному сексу). Поощрялось все то, что было направлено на продолжение рода, преследовалось все то, что затрудняло воспроизводство новых поколений «расово полноценных» человеческих особей. Поэтому нацисты жестоко преследовали гомосексуалистов и объявили преступлением браки и внебрачные половые связи «арийцев» и «неарийцев».

Гитлер провозглашал в «Моей борьбе»: «Брак не является самоцелью. Он должен служить более высокой цели – размножению и сохранению вида и расы». Вместе с тем, по убеждению фюрера, «чрезмерный перевес духовного развития и пренебрежение развитием физическим зачастую приводят уже в ранней молодости к преждевременному пробуждению половых представлений. Юноша, который закаляет свое тело спортом, приобретает железную силу, и в то же время его чувственные потребности меньше, нежели у того, кто питается только духовной пищей, сидит только над книгами». Поэтому в Третьем рейхе спорту отдавалось предпочтение перед книгами. Поощрялся только тот секс, который был направлен на продолжение рода и по возможности регламентировался государством. Свободный секс, наоборот, подавлялся, поскольку тоталитарное государство видело в нем серьезную угрозу для своего существования.