Павел Соболев - Открытие отцовства: когда и как люди поняли связь зачатия с сексом? [litres самиздат]

У других племён считается, что женщина содержит в себе плод ребёнка изначально, от рождения, просто в какой-то момент её зрелости он начинает расти, и вот для этого уже требуются совокупления с мужчиной – якобы сперма, попадая в женское лоно, питает ребёнка и позволяет расти дальше. В некоторых племенах женщины, живот которых начал расти, стараются заниматься сексом с разными мужчинами, так как принято считать, что тогда ребёнок, питаясь семенем разных мужчин, возьмёт от каждого лучшие качества. К тому же, родившись, такой ребёнок становится обладателем сразу нескольких отцов, что даёт ему преимущества. В антропологии это явление называется частичным отцовством или же разделённым (partible paternity, shared paternity) и поначалу только в Южной Америке было известно минимум у 20 культур охотников-собирателей, но позже было обнаружено ещё у 33 (Walker et al., 2010).

"Конечно, не так легко представить себе, чтобы homo sapiens после 100 000 лет развития мог в начале неолитической революции ещё не догадываться о некоторых биологических законах. Однако даже в XX веке сохранились племена, пребывающие в глубоком невежестве относительно биологической роли мужчины. В племени беллонцев на Соломоновых островах до тех пор, пока в конце 1930-х годов его не просветили христианские миссионеры, считалось, что дети посылаются людям по милости предков, а единственная цель полового сношения – удовольствие. В 1960-х годах люди из племени тулли Ривер-Блэке на севере Квинсленда верили, что женщина становится беременной, если она посидит у костра, на котором она изжарила рыбу, подаренную ей будущим отцом ребенка. В другом австралийском племени считалось, что женщина может забеременеть, если поест человеческого мяса. Одна женщина из племени австралийских аборигенов, когда ей объяснили подлинный смысл отцовства, в ответ просто презрительно заявила: "Он – ничто!". И даже в тех племенах, где известна биологическая роль отца, люди часто неверно толкуют детали процесса деторождения. В Индии в XX веке один из вождей племени сема скасема сказал гостю из Европы, что "было бы смешно предполагать, что беременность может наступить только от одного случайного совокупления" (Тэннэхилл, 1995, с. 37).

Поскольку культуры, где неизвестен феномен отцовства (связь между сексом и зачатием), имеются на разных континентах, то это говорит о том, что феномен этот был открыт уже после выхода Человека разумного за пределы Африки 100-60 тысяч лет назад. Вопрос лишь, когда и как это могло случится? Когда и как люди открыли отцовство?

В книге " Миф моногамии, семьи и мужчины", обращаясь к разным источником, я делаю предположение, что в действительности причастность мужчины к зачатию по историческим меркам была открыта довольно недавно – не более 10 тысяч лет назад, а вероятно, и ещё позже. Почву таким мыслям даёт лингвистика, откуда следует, что в древних индоевропейских языках слово "отец" указывало на социальное положение, на статус, а не на кровную связь с кем-то. В праиндоевропейском языке слово "ph2tér" (прообраз будущего "pater"/"father") обозначало лишь " находящийся при хозяйстве " (Миланова, 2018). В более позднем латинском языке биологическое отцовство, видимо, хоть и было уже известно, но выражалось терминами "parens" и "genitor", тогда как "отец" ("pater") всё ещё обозначал именно социальный статус – это глава дома, хозяйства ("pater familias"). Это может указывать, что 3,5 тысячи лет назад (время возникновения латыни) причастность мужчины к зачатию уже была известна, но обозначали такого мужчину по-прежнему социально-статусным термином "отец" ("pater"), который ничего не говорил о его отцовстве в современном нам понимании. Только позже, уже в нашу эру, латинское "pater" преобразуется во французское "pere", где заодно происходит коренной сдвиг значения, и к отец-хозяин добавляется отец-родитель, то есть наконец-то эти значения сливаются.

Данные лингвистики указывают, что многие известные нам сейчас термины родства ("отец", "мать", "дочь", "брат") развились из древних терминов, исходно означавших совсем не биологические (кровнородственные) отношения, а особые половозрастные группы, куда люди попадали после обрядов инициации или обретения требуемых свойств (Кулланда, 1998). К примеру, "братья" – это молодые юноши, подтвердившие свои воинские навыки и получившие право взять себе кого-нибудь в жёны. Термином же "отцы" обозначали группу зрелых мужчин, не только достигших брачно¬го возраста (как "братья"), но и 1) обязательно уже состоящих в браке и 2) имеющих детей на своём попечении, 3) но не просто детей, а уже достаточно взрослых и прошедших свою первичную инициацию (то есть подростки). Причём дети эти были их социальными детьми, то есть названными, теми, над кем они установили своё покровительство. То есть биологические связи между людьми в те времена не имели особого значения, главным же выступала именно принадлежность к той или иной половозрастной группе, которая и имела своё название. Лишь позже, с развалом той культуры и с открытием отцовства, древние названия тех социальных групп постепенно трансформировались в термины кровного родства. Проще говоря, в древности слова, которыми мы сейчас описываем родство, говорили о сугубо властно-управленческих отношениях.

Таким образом, "отец" и "родитель" (то есть причастный к рождению) в представлениях людей не совпадали очень долгое время. Изначально, в древности, "отец" – это было о власти, о покровительстве, а не о биологическом отцовстве.

Другой интересный момент, что в праиндоевропейском языке (то есть около 6 тысяч лет назад) для обозначения сына существовал термин "сунус", и был он связан с материнской функцией и по смыслу оказывался близок к "рождённый матерью". И лишь позже (около 4-3,5 тысяч лет назад) в некоторых регионах возникает второе название для сына – "путра", и этот термин уже демонстрировал какую-то связь с отцом и был близок по смыслу с "зачатый отцом". То есть косвенно это может намекать, что к этому времени связь между сексом и зачатием уже была известна людям Евразии.

Другим косвенным свидетельством неизвестности отцовства всего несколько тысячелетий назад может быть феномен авункулата. За этим термином кроется социальная норма крепкой связи между дядей по матери и её детьми (лат. avunculus "дядя по матери"): дядя вмешивался в проблемы своих племянников, он разделял добычу с ними, племянники наследовали его имущество, они его слушались и подчинялись. Как замечают антропологи, фактически когда-то брат по матери выполнял все отцовские функции перед её детьми. Очень важен тот факт, что феномен авункулата был распространён фактически по всем континентам, его следы обнаружены даже в средневековой Европе и на Руси всего тысячу лет назад. У некоторых народов он существует и по сей день, и ещё более распространены его остатки (к примеру, на Кавказе).